Искушение желанием (СИ)

Заселившись в номер, девушка распахнула балкон, что выходил на побережье, бросила сумку на кровать и отправилась в душ. Хоть апартаменты не отличались заграничными изысками, зато имелся кондиционер и отсутствовали соседи, а значит она могла ходить голая, пить что угодно и спать без страха быть не вовремя разбуженной. Быстро освежившись и выскочив из ванной в одном полотенце, девушка натянула купальник, накинула свободную тунику, подхватила пляжные принадлежности и рванула к морю.

Народу на берегу было много, если не сказать большего. Разномастные девицы в ярких и откровенных бикини заполонили пространство побережья, стараясь выделиться из общей массы, выставляя напоказ свои прелести. Не менее активные парни щеголяли в узких плавках, шумно плескались в волнах и ныряли с волнореза. Громко орущая ребятня гоняла разноцветный надувной мяч, а следом носились взмокшие мамаши, отгоняя чад от воды и остальных отдыхающих. Небольшая компания мужчин, уже изрядно принявших на грудь, играла в карты и громко что-то обсуждала. Иные просто лежали тюленями, подставляя бока и спины южному солнцу.

Ирина улыбалась от восторга, наконец с наслаждением окунувшись в этот круговорот веселья, и брела вдоль берега в поисках свободного места. Вскоре показался удачный пятачок между одиноким отдыхающим парнем и влюбленной парочкой, кой девушка и решила занять, не теряя времени. Расстелив коврик, она невольно загляделась на соседа. Тот лежал на голых камнях, подставив солнцу рельефную спину, широкие плечи и крепкие ноги. Но больше всего её привлекла затянутая в плавки круглая спортивная задница. Внизу живота моментально потяжелело и потеплело.

«Вот и подходящее место для отпечатков зубов», — мысленно усмехнулась Ирина, бросила вещи и решительно направилась к воде.

Остыть ей требовалось немедленно, чтобы не кидаться на первых попавшихся парней. А еще лучше познакомиться с кем-нибудь подходящим, чтобы закрутить ничего не обязывающий курортный роман и удовлетворить низменные потребности еще на какое-то неопределенное время. Пока же она намеревалась просто почувствовать себя ребенком, которого родители не в силах вытащить из воды. Прохладные волны чистого моря обволакивали тело, словно целительный кокон, лаская кожу, даря непередаваемые ощущения восторга и умиротворения.

Девушка заплывала все дальше, перестав обращать внимание на окружающих людей, забывая все заботы и треволнения, а потом легла на спину и позволила волнам нести ее в неизвестном направлении, покачивая в своих объятиях. Теплое солнышко припекало живот, но в купе с прохладной водой создавался сказочный симбиоз расслабляющих ощущений.

Покидать морской мир безумно не хотелось, и Веремеева тщательно оттягивала время выхода, но здравый смысл всегда был ее отличительной чертой, поэтому пришлось изменить курс и направиться к берегу, продолжая лениво шевелить ногами и руками, покачиваясь на волнах. Преодолевая сопротивление воды, Ирина приблизилась к скоплению людей, перевернулась на живот и задвигала конечностями активнее, пока ноги не коснулись дна. Она зашагала по камням, то и дело поскальзываясь и тихо охая, пообещав повторить плавание, как только обсохнет и согреется — заработать насморк и испортить тем самым себе отдых в планы не входило.

Сосед по лежбищу уже успел перевернуться, предоставив Ирине возможность рассмотреть его спереди. Чуть не подавившись слюной, моментально наполнившей рот, девушка резко отвернулась и уселась на горячий коврик. Потянулась к оставленным тут солнечным очкам и натянула их на нос, пряча за темными стеклами расширившиеся жадные глаза. Лучше бы она поискала другое место для отдыха, потому что сосед был красив до безобразия. Он явно не пренебрегал занятиями спортом и обладал подтянутой и сухой фигурой, каждая мышца выделялась, словно вылепленная скульптором, а кубики пресса можно было брать как эталонный образец в палату мер и весов.

Бронзовый загар ровным слоем покрывал этот идеал красоты, и Ира готова была дать голову на отсечение, что и под плавками кожа не осталась белой. Не портил вид и тонкий шрам, оставшийся после удаления аппендицита, а тонкая дорожка волос, убегающая вниз от пупка, заставила сознание и вовсе помутиться. На носу у этого совершенства сидели стильные авиаторы, и рассмотреть глаза не представлялось возможным. Светлые, слегка вьющиеся волосы, в которых запутался солнечный зайчик, в беспорядке рассыпались вокруг головы, мощная гладкая грудь равномерно поднималась и опускалась, и могло показаться, что красавчик спит.

Хмыкнув, Веремеева мысленно позлорадствовала: «Может он обгорит к концу дня и перестанет возмущать пространство своим сверхидеальным присутствием».