Искушение знанием

– Эмиль… Признаться, Вы меня удивили, я как раз совсем недавно познакомилась с творчеством Бусона, поэтому мне выпал шанс блеснуть сейчас своей эрудицией. Однако я должна признаться, что подобная поэзия не для меня. В ней, по-моему, мало смысла. Но я всё-таки задам Вам ещё один вопрос. Почему оба раза про колокол? Почему именно этот образ вдруг всплыл сейчас в Вашем сознании?

– А Вы большая любительница смыслов! – Эмиль вновь рассмеялся.

Амалия смотрела на него, как маленькая девочка, с широко раскрытыми глазами. Эмиль предложил Амалии перейти на «ты» и уже с более серьёзным видом спросил:

– Слышишь ли ты звон этого колокола?

– Как я могу его слышать, это ведь только слова?! – Амалия улыбнулась, однако серьёзность Эмиля её смутила.

– Зачем же ты ищешь смысл прежде, чем проживешь миг жизни во всей его полноте? Если ты остановишь болтливый ум и погрузишься в образ всем своим существом, то ощутишь прохладу ветра, услышишь, как ударяются о колокол мелкие камешки, и даже почувствуешь их на ощупь. Ты прикоснёшься к холодному металлу, вдохнёшь сырость воздуха, и тогда тебя не будет больше беспокоить вопрос смысла, который потеряет всякое значение. Красота настоящего момента уже самодостаточна, она не нуждается в адвокате перед твоим умом.

– Теперь мне понятно, к чему Вы, то есть ты, мне об этом говоришь… Это комментарий к вопросу о смысле жизни? – Амалия вновь скрестила руки и испытующе посмотрела на собеседника, почувствовав, что начинает защищаться.

Ничего не ответив, Эмиль улыбнулся. Некоторое время молодые люди провели в молчании. Амалии не хотелось ничего говорить, она постепенно погружалась в неизвестную ей ранее целительную атмосферу, которая, по-видимому, исходила от ее нового знакомого. Впервые за долгое время девушка не ощущала тяжелейшего чувства уныния, бессмысленности и одиночества. В какой-то момент она даже удивилась тому, что с ней происходило. Проследив за взглядом молодого человека, Амалия неожиданно обнаружила красоту залитого красками предзакатного неба. Но вскоре тишину потревожил голос Эмиля:

– Настало время расходиться, ночь не будет ждать, пока ты дойдёшь до дома.

Сердце девушки вздрогнуло, как будто с него только что вспорхнула пугливая птица, которая была ничем иным, как покоем. Амалия с сожалением подумала о предстоящем расставании с Эмилем, ведь она нашла в этой встрече нечто целительное для своего ума и сердца.

– Увидимся ли мы снова? Мне понравились твои уроки медитации! – девушка почувствовала, как вспыхнули её щеки от мысли, что Эмиль расценит её слова неправильно. Но как бы ей хотелось, чтобы он их расценил? Ответ на этот вопрос она и сама не знала. Ум вел себя абсолютно предательски. Хотя и была в этом своя лёгкость.

– Приходи вечерами, я буду здесь… – Эмиль оставил девушке на прощание глубокий взгляд, в котором можно было различить оттенки глаз возлюбленного, учителя, отца и друга.

«Но чьими же глазами он всё-таки посмотрел на меня?» – размышляла Амалия по дороге домой. Девушку терзали противоречивые чувства. Она надеялась, что может рассчитывать на симпатию к себе со стороны молодого мужчины, но боялась пропустить по неопытности взгляд мудрого учителя, чьё сострадание могло ввести в заблуждение юную неразумную девушку. Последняя мысль особенно больно ударила по самолюбию Амалии. «Нашёлся умник, чтобы учить меня! Мы ещё посмотрим, кто у кого совета будет просить! Разве можно чему-нибудь толковому научиться, читая поэзию, тем более такую… своеобразную…» – ум Амалии кипел от негодования.

Лёжа в своей постели ночью, девушка продолжала возвращаться мыслями к реке. Моментами она корила себя за то, что не смогла произвести должного впечатления на Эмиля. Наверняка, она показалась ему глупой! Но, может быть, ей удалось понравиться ему своей внешностью, пусть и не самой выдающейся, однако вполне достойной?

В конце концов, устав от всех этих лишавших сна размышлений, Амалия вдруг задумалась, что бы сказал Эмиль, если бы узнал, какими глупостями она только что занимала свой ум. Девушка разразилась внутренним смехом, едва сдерживаясь, чтобы не потревожить ночную тишину, которая казалась в этот миг почти священной.

Глава 2

Первые проблески жизни

Амалия жила одна в небольшой однокомнатной квартире, которая осталась ей в наследство от бабушки. Время от времени девушку навещала мать, Агата Эдуардовна, с которой у них были довольно тёплые, хотя и не особенно близкие отношения. Агата Эдуардовна не давала повода усомниться в искренности своей заботы о единственной дочери, любовь к которой носила, однако, довольно сдержанный во внешних проявлениях характер.