Искушения Господа нашего Иисуса Христа

Самую характерную особенность человеческого существа составляет, по определению св. Григория Богослова (в слове на св. Пасху), „смешение в нем ума и чувства, соединение невидимого и видимой природы, вещественного тела с божественною жизнью: человек один и тот же есть земной и небесный, временный и бессмертный, видимый и умосозерцаемый, занимает средину между величием и низостью, один и тот же есть дух и плоть, — дух ради благодати, плоть ради превозношения, дух, чтобы пребывать и прославлять Благодетеля, плоть, чтобы страдать и, страдая, припоминать и поучаться, сколько ущедрен он величием“ и пр. Такое отношение в человеке земного к небесному образует первую область его свободной нравственной деятельности. Но помимо того, нравственная деятельность человека определяется отношением его к другим людям. Общество для человека имеет существенное значение; общественность столь же характерна для него, как и соединение в нем земного с небесным. Человек должен исполнить свое призвание, каково бы оно ни было, в обществе подобных себе. Сообразно с этим любовь к истине, добру, красоте, вообще к высшему благу, совпадает в человеке с желанием, чтобы признанная им истина была признана всеми, чтобы любимое им добро господствовало в міре, чтобы пред его высшим благом преклонились все люди. Вообще желание хорошего неотделимо от желания общественного единства. Общественность составляет вторую область нравственной деятельности. Та и другая область имеет свои искушения. Но как отношения человека во второй области строго соответствуют его отношениям в первой области и определяются тем же настроением, которое вырабатывается в нем на основе соединения земного с небесным, то и искушения второй области соответствуют искушениям первой и даже составляют их дополнение, как иная сторона одного и того же искушения. Искушения второй области примыкают или к победе или к падению в искушениях первой. Тот или другой принцип, вынесенный из одних искушений, требует своего применения к другой области и вызывает соответствующие искушения из этой последней. Так и победа Иисуса Христа над первыми двумя искушениями, чтобы быть победою над всем искушением (Лук. IV, 13), вызывала третье искушение, соответствовавшее одержанной победе и к ней непосредственно примыкавшее. В третьем искушении был поставлен вопрос о применении тех принципов, во имя которых были отвергнуты первые искусительные предложения, к делу мессианского служения и оно преимущественно пред первыми должно быть названо мессианским. Христос победил первые два искушения отречением от проявления собственного всемогущества и от пользования исключительною небесною помощью, от дарования міру счастья и внешнего совершенства, от откровения знамений с неба. Но в таком случае для Него, именно как для Мессии, как для Спасителя міра, возникал вопрос о пути, или средствах, победы над миром (Иоан. XVI, 33: ). Искуситель, отвечая на этот вопрос, предлагал путь власти и мирской славы.