Искушенная дьяволом

Прочистив горло, я бормочу: — Извини. Я в туалет.

Джорджио смотрит на красивую женщину, которая только что вошла, и не обращает на меня никакого внимания, пока я встаю со стула.

Подойдя к задней части ресторана, я оглядываю заведение. Здесь полно народу, и, хотя я выросла среди этих людей, все они кажутся мне чужими.

Каждую пятницу мы обедаем в Piccola Sicilia. Ресторан принадлежит Анджело Риццо, и я видела его всего несколько раз. Этого было не достаточно, чтобы хорошенько его рассмотреть.

Не то чтобы я этого хотела. Пять глав Коза Ностры пугают меня до смерти. Они известны своей жестокостью в делах.

Выросшая в Коза Ностре, я научилась их бояться, как и остальные сицилийцы, называющие Нью-Йорк своим домом.

Даже Джорджио их до смерти боится. При мне он говорит много, но когда ему приходится разговаривать с одним из людей Анджело Риццо, он становится жалким.

И каждый раз, когда они заставляют его чувствовать себя жалким, страдаю только я. В последний раз, когда Большой Рикки отругал Джорджио за опоздание на работу, Джорджио сломал мне два ребра.

Он редко оставляет следы на моем лице, потому что ему нравится выставлять меня перед одинокими мужчинами из Коза Ностры. Я знаю, что он планирует выдать меня замуж за кого-нибудь из них, но пока ждет моего наследства.

Единственное утешение, которое я могу найти в этой неприятной ситуации, - это то, что Джорджио не может заставить меня выйти за него замуж. Мы живем в сплоченной сицилийской общине, которая не одобрит его попытку женитьбы на мне. В конце концов, нас воспитывали как брата и сестру. Это мое единственное спасение, а также причина, по которой он не смотрит на меня в сексуальном плане. Все что имеет значение для Джорджио, - это мое наследство, к которому он так и хочет приложить свои грязные руки.

Я проскальзываю в туалет и, облегчившись, мою руки и подкрашиваю губы. Мой взгляд скользит по светлому персиковому летнему платью, которое я надела, проверяя, не задралась ли оно. Такая ситуация произошла с Аидой, когда нам было по четырнадцать лет, и я чуть не умерла от охватившего меня испанского стыда. С тех пор я всегда проверяю свою одежду, чтобы убедиться, что все в порядке.

Мой взгляд останавливается на моем отражении в зеркале, и я поднимаю подбородок.

Еще два года этого ада, а потом можно будет сбежать и начать новую жизнь.

Когда я выхожу из туалета, чтобы вернуться за стол, справа от меня открывается дверь офиса. Не думая, я бросаю взгляд в сторону звука и меня тут же обдает льдом.

Мне хорошо виден Анджело Риццо, который обхватывает мужчину за шею. Я не слышу, что там происходит, но когда Большой Рикки выходит из кабинета, я вижу, как Анджело вонзает нож в горло мужчины.

Матерь Божья.

На писк, вырвавшийся из меня, глаза Большого Рикки устремляются в мою сторону.

Черт!

Сердце мгновенно бьется о ребра, и я быстро бросаюсь влево. Я знаю, что бежать глупо, но срабатывает инстинкт бегства или борьбы, а бегство всегда побеждает.

Я не успеваю добежать до конца коридора, как меня хватают за руку и тащат обратно в офис.

Нет-нет-нет-нет!

— Я ничего не видела, — умоляю я. Большой Рикки игнорирует меня, и я продолжаю: — Я никому не расскажу. Пожалуйста.

Меня вталкивают в кабинет, и я, спотыкаясь иду вперед. Мой взгляд упирается в мистера Риццо, который вытирает кровь с ножа, и от этого зрелища я замираю.

Его голова опущена, он сосредоточенно вытирает каждую багровую каплю с лезвия и приказывает низким и угрожающим тоном: — Уберите тело.

Широко раскрыв глаза, я наблюдаю за тем, как Тайни, который даже не вспотел, вытаскивает тело мужчины через боковую дверь. Но, опять же, он просто гора мышц. От следов крови, размазанных по кафельному полу, у меня чуть не срабатывает рвотный рефлекс.

Отец, я была хорошей девочкой. Я никогда не встречалась и берегла себя для брака. Я посещаю церковь каждое воскресенье. Пожалуйста, вытащи меня из этой передряги. Ты в долгу передо мной.

Мистер Риццо медленно поднимает голову, и когда его ореховые глаза встречаются со моими, по моему телу пробегает дрожь страха.

Проклятье.

Один взгляд Анджело Риццо - и у меня пересохло во рту. Я с трудом сглатываю комок паники в горле.

Его глаза перебегают с моей головы на сандалии на моих ногах, а затем перескакивают на Большого Рикки.

— Она видела, что произошло, — объясняет Большой Рикки.

Я быстро качаю головой, и мой голос дрожит, когда я умоляю: — Я никому не расскажу. Я обещаю.

Мистер Риццо поднимает руку, и пока его большой палец царапает нижнюю губу, его глаза снова смотрят на меня.

Жестокость в его взгляде пронзает мой желудок.

Отец, я не хочу умирать. Вытащи меня из этой передряги, и я сделаю все, что ты захочешь.