Искуситель (часть 1)

И бровью поведу.. то поднял правую бровь на целый вершок выше левой и начал ею пошевеливать с таким неописанным искусством и быстротою, что вся публика ахнула от удивления. Но все это не могло сравниться с той сценою, в которой Болдырев изъясняется в любви своей. Я не мог понять, да и теперь еще не понимаю, как может человек искривить до такой степени лицо. Боже мой! Какой поднялся хохот, когда он, в пылу своей страсти, закричал как бешеный: "О, сладчайший сахар! Отложи стыдение, не лишай меня своего снисходительства! Я возгорелся, аки смоленая свеща, и вся утроба моя подвиглася!" При этих словах толстая утроба моего соседа, который давно уже крепился, вдруг заколебалась, он прыснул, поперхнулся и, вместо того чтобы засмеяться по-человечески, принялся визжать, как собачонка, которую секут розгами, и что ж вы думаете? Даже этот странный хохот не обратил на себя внимания публики - так все были увлечены прекрасной игрою Болдырева. Впрочем, надобно сказать правду, сначала подгадил немного актер, представлявший роль Лоботряса. Он, как видно, хлебнул через край и не успел еще порядком выспаться. В первой сцене }rnr пьяница совсем забыл свою роль, начал кривляться, занес околесную и перепутал всех остальных актеров, потом, вместо того чтоб запеть свою арию, затянул что-то из другой оперы, разумеется, от этого вышла маленькая разноголосица: он пел одно, оркестр играл другое, и хотя многие из гостей этого не заметили, но хозяин тотчас догадался, что дело идет неладно, вскочил с своего места и побежал вон. Лишь только пьяненький артист сошел со сцены, раздалось громкое рукоплескание, но только не в зале театра, а за кулисами, минуты две продолжалось беспрерывное: хлоп, хлоп, хлоп! И когда Лоботряс явился опять на сцену, то, несмотря на то что щеки его были еще краснее прежнего, он стал, к удивлению всех зрителей, говорить как человек совершенно трезвый и запел отличнохорошо. После этой небольшой оказии опера пошла как по маслу, с каждым явлением увеличивался общий восторг публики, и, когда в конце пьесы все актеры, обращаясь к Болдыреву, запели в один голос:

Увевчалися желанья, Прекратилися

вздыханья,

И недаром был здесь рев Обвенчался

Болдырев, во всем театре поднялся действительно рев: "Браво!.. Отлично, хорошо!.. Чудесно!" Я не смел кричать вместе с другими, но зато отбил себе ладони и под шумок стучал ногами изо всей мочи. Занавес опустился!

- Уф, батюшки, ох, смерть моя! - бормотал мой толстый сосед, придерживая руками свое чрево, которое все еще продолжало колыхаться. - Ну, комедия!.. Животики надорвал!.. А уж этот Болдырев - ах он проклятый!.. Как его коробило! Какие шутки выкидывал!.. Ну, актер! Славно играет!

- Да! - пропищал мой другой сосед. - Ванька Щелкунов был весьма хорош в роли Болдырева, с талантом, точно, с талантом!.. И мимик хороший!.. Заметили ли вы, какая у него игра в бровях? - Да-с, да-с!.. Большая игра в бровях!.. Одолжите табаку!

- Прошу покорно!.. Да, сударь, малый с талантом, и декламировка весьма хорошая, - каждую запятую слышно. - Так-с, так-с! Действительно отличные замашки!

- Да и Матреша в роли Прельщаловой себя не уронила - как вы думаете? - Да-с, нечего сказать, поддержала себя. - Играет с чувством.

- С большим чувством, и все ухватки самые деликатные!.. А что, осмелюсь спросить, вы изволите быть и в Петербурге и в Москве - что, как тамошние актеры против здешних? Тщедушный мой сосед поправил галстук, то есть дотянул его почти до самого носа, и, повертев несколько времени между пальцев свою табакерку, сказал:

- Вы хотите знать?.. Да!.. Конечно, актеры столичные... кто и говорит! Однако ж если взять в рассуждение, то при знаться должно и, как станешь разбирать строго - так бог знает!.. Не то чтоб я хотел сказать... О, нет! напротив, в столицах актеры отличные... - Так-с!

- И если говорить правду, так я вам доложу, что, конечно, с одной стороны так! Да зато с другой - нет! Далеко!.. То есть не в рассуждении чего другого - а как бы вам сказать?.. Есть что-то такое... оно, если хотите, вздор, мелочь - а важно, очень важно! - Так-с! так-с!

- Я не выдаю себя знатоком, но, по крайней мере, это мое мнение... Прикажите табачку. - Благодарю покорно!