Искусительница, или Капкан на ялтинского жениха

– Все будет хорошо, – повторил он.

Я всматривалась в темноту, различая очертания одиноко стоящего одноэтажного здания, потом спросила:

– Куда мы идем?

Но охранник не успел ответить на мой вопрос, потому что мы уже входили в маленький бар, в котором уже не было посетителей, только бармен скучал у стойки. Охранники открыли нам двери VIP-кабинки, и мы с Виктором сели друг против друга.

– Выпить что-нибудь хочешь?

– Свежевыжатый апельсиновый сок.

Когда передо мной оказался сок и мы остались с Виктором при закрытых дверях один на один, я облегченно вздохнула, потому что мне стало все же спокойнее, что наша встреча проходит не на каком-нибудь мрачном пустыре, а в помещении, где, кроме нас, есть еще люди.

А еще я подумала о том, что Виктору незачем меня убивать, потому что я ни в чем не замешана, ничего не знаю и вообще даже представления не имею о том, на какую тему между нами может быть разговор. Когда Виктор испытующе посмотрел на меня, я постаралась не терять самообладания и нерешительно произнесла:

– Я не очень хорошо понимаю, зачем я здесь.

– Для того, чтобы получить двести баксов и из них ровно сто отдать Петру, – усмехнулся Виктор.

– А если серьезно?

– Если серьезно, то у меня к тебе деловое предложение.

– Деловое предложение?

– Да. А что тебя так удивляет?

– Тебе понравилось, как я занимаюсь консумацией? Ты хочешь, чтобы я развела кого-нибудь из твоих знакомых на деньги?

– Я не занимаюсь подобной ерундой. – Виктор моментально переменился в лице. Видимо, моя фраза вызвала его внутреннее недовольство, а быть может, даже унизила. – По этой части обращайся к Петьке – он в этом вопросе настоящий виртуоз.

– А что же тогда?

– Ты выполняешь мою просьбу, а я – твою.

– У тебя ко мне есть просьба? – Мне было трудно поверить в то, что только что мне сказал мужчина.

– Даже не просьба, а поручение. – Виктор снова пристально посмотрел на меня. – Ты умеешь хранить тайны?

– Умею, но я считаю, что спокойнее жить и не знать чужих тайн.

– А за хранение моей тайны я исполню любое твое желание. В пределах разумного, конечно. Только это желание должно быть не материальным. Я не хочу платить за сохранение своей тайны большие деньги, но я могу кого-нибудь за что-нибудь наказать. Есть человек, которого бы ты хотела наказать?

– Да, – не раздумывая, кивнула я.

– Кто он?

– Его зовут Николай. – Как только я произнесла это имя, то почувствовала, что меня сильно залихорадило.

– И что же это за Николай, который так сильно тебя обидел?

– Он клофелинщик. Работает в поездах.

– Это тот парень, который ограбил тебя в поезде?

– Да.

– Ты хочешь его жестоко наказать?

– Я хочу его убить.

– За ограбление?

– И за это тоже.

Странно, но я и сама не ожидала от себя такой откровенности. Совершенно. Мне казалось, я была так откровенна потому, что верила в то, что сидящий передо мной мужчина сможет наказать моего обидчика, и у него на это есть все полномочия. Он тот, кто сможет мне помочь.

– Так что же он тебе сделал? – Я чувствовала на себе все тот же проницательный взгляд Виктора.

– Он меня изнасиловал…

Глава 19

Я, сама не зная почему, рассказала Виктору всю историю моего знакомства с Николаем и поведала о тех печальных событиях, которые произошли со мной.

– Я понимаю, что его невозможно найти, – сказала я подавленным голосом, – но я очень на это надеюсь.

– Зря считаешь, что его невозможно найти, – обнадежил меня Виктор. – Именно в поездах-то его и можно поймать. Обычно клофелинщики по одному не работают: заходят по два, по три человека в поезд и по разным вагонам разбиваются. Для моих людей найти этого Николая – не проблема.

– Да разве можно найти иголку в стоге сена?

– Можно, если очень постараться. Только ты подумай, надо ли это тебе?

– Надо, – не раздумывая, ответила я.

– Хорошо. Давай представим, что мои люди его нашли, и что дальше? Что ты захочешь с ним сделать?

– Убить, – хладнокровно ответила я и тут же добавила: – Убить и не сесть за это в тюрьму.

– А так бывает?

– Ты же сам знаешь, что бывает. Только перед этим мне бы хотелось спросить его, когда он в последний раз проверялся на ВИЧ-инфекцию. – Мое лицо исказила гримаса боли, а на глазах появились слезы.

Не помня себя, я всхлипнула и судорожно заговорила:

– Если бы ты мне только помог… Я не знаю, что я могу для тебя сделать и зачем ты меня сюда привез, но мне кажется, что я сделаю для тебя все, что угодно. Только найди этого подонка. Я больше не могу так жить… Не могу. Тяжело жить в неизвестности. Я готова умереть при мысли о том, что это изнасилование может стоить мне жизни.

– Хорошо. Если я найду этого Николая и дам тебе пистолет, ты сможешь его застрелить?

– Смогу.

– А если он ничем не болеет, все равно застрелишь?

– Да.

– А если тебя посадят в тюрьму?

– В тюрьму не хочу, но убить смогу, – в моем голосе появилась жгучая ненависть. – Об меня так еще никто и никогда не вытирал ноги. Если ты ограбил девушку, то забирай все наворованное и уматывай с поезда. Но как можно глумиться над беззащитной, а самое главное, беспомощной девушкой, которая находится в бессознательном состоянии.

– Согласен. За это можно и нужно убить.