Искусная в любви

– Трое, в то время они были совсем маленькими, – сообщил Фердинанд. – Виола была молодой леди по происхождению и воспитанию. То, что она незаконнорожденная, не могло стать препятствием для честного будущего. В конце концов, ее отец был графом, можно было ожидать, что она заключит вполне респектабельный брак. Но Кирби отнял у нее этот шанс и вместо этого погрузил в ад.

– Ты должен понять, Фердинанд, – сказал Трешем, – на какие я иду жертвы, предоставляя тебе приоритет в этом деле. Я предложил бы себя в секунданты, но полагаю, что этот тип не заработал права на честный вызов, ты согласен?

Однако дай мне помочь тебе. А теперь насчет предложения! Я не назову это советом, иначе ты отвергнешь его просто из принципа. Пуля между глаз – слишком легкое решение. Кроме того, это приведет ко всякого рода неприятным осложнениям и может оказаться, что следующие год или два тебе придется проторчать в Европе. Возьми свой бокал и садись, вместе мы придумаем подходящее наказание.

– Даже смерть недостаточное наказание для него за все, что он сделал, – свирепо заявил Фердинанд. – И это лучшее, что я могу придумать!

– Послушай, Фердинанд, – мягко сказал его брат, – мы должны в первую очередь думать о том, что будет самым лучшим для твоей Виолы. Ты не можешь позволить себе совершить ошибку, иначе она запрется в «Сосновом бору» и никогда не выйдет за его пределы.

Фердинанд взял бокал с вином и сел в кресло.

Глава 23

На следующее утро Виола читала, сидя в гостиной, пока ее мать давала Марии урок математики. Во всяком случае, у нее на коленях лежала открытая книга, и она иногда даже не забывала перевернуть страницу, но ее руки были холодны как лед, сердце гулко стучало в груди, а мозг находился в смятении.

Все, что ей нужно, – получить расписку Кирби. Днем из соседней гостиницы в западном направлении отправлялся дилижанс. Она могла уехать на нем. Ханна уже упаковала их вещи. Конечно, ее мать будет разочарована. Она уже настроилась отправиться на чай в Дадли-Хаус. Она твердо верила, что лорд Фердинанд повторит свое предложение и на этот раз Виола не откажется принять его. Но ей придется смириться.

Вне всякого сомнения, сегодня утром его светлость посетит Дэниела Кирби. Или, возможно, он был там вчера, но ждал до сегодняшнего дня, чтобы послать ей расписку.

Он определенно не подведет ее, в противном случае он получит Лилиан Тэлбот в качестве невестки. Онемевшими пальцами Виола перевернула очередную страницу.

Тут дверь гостиной распахнулась, и в комнату влетела Клер, размахивая письмом. Виола вскочила на ноги, и книга упала на пол.

– Это мне? – воскликнула она.

– Да, посыльный только что принес его. – Клер радостно улыбалась. – Возможно, это от мистера Кирби, Виола.

Может быть, он уже подыскал тебе место.

Виола выхватила письмо из рук сестры. Ее имя размашистыми буквами было выведено черными чернилами. Это был почерк герцога, который она видела в «Сосновом бору».

– Я прочитаю его в своей комнате, – сказала она и поспешила уйти, пока кто-нибудь не стал возражать.

Когда она тяжело опустилась на кровать и сломала печать, ее руки дрожали. Они с Ханной успеют на дневной дилижанс. Она никогда больше не увидит его. На колени ей упали два листка. Она не обратила на них внимания, пока ее глаза скользили по короткой записке, сопровождавшей их.

+++

"Поздравляю, – говорилось в ней, – обе бумаги составлены адвокатом из Йорка незадолго до кончины графа Бамбера.

Ф. Дадли".

+++

Виола взяла верхнюю бумагу с колен и раскрыла ее.

О Боже! Ее рука так дрожала, что она должна была подхватить бумагу другой рукой. Это была расписка, которую ее отец заставил написать Дэниела Кирби и в которой подтверждалось, что долги покойного Кларенса Уайлдинга были уплачены полностью и на все времена. На ней стояли две четкие подписи, а также подписи двух свидетелей.

Она была свободна. Они все были свободны.

У нее на коленях лежала еще одна бумага. Виола отложила ту, которую только что прочла, и развернула вторую.

Она смотрела на нее, пока ее глаза не затуманились и на бумагу не упала слеза. Виола ни на минуту не сомневалась в нем, но было так радостно держать в руках документальное подтверждение этого.

Отец. О папа, папа!

Она открыто плакала, когда дверь ее спальни приоткрылась и ее мать сначала заглянула в комнату, потом торопливо вошла внутрь.

– Виола? В чем дело, дорогая? Это письмо от герцогини? Она передумала принимать нас сегодня? Но это не важно. О Господи, что случилось?

Она собиралась подойти к дочери и заключить ее в объятия, но Виола протянула ей дополнение к завещанию отца.

– Он любил меня, – говорила она, рыдая, – он действительно меня любил.

Ее мать прочитала бумагу, сложила ее и вернула на колени Виолы.