Искусница

Кровь отхлынула от лица Арилье. До сих пор он встречал троллей-воинов, недалеких и грубых. С ними он сражался, иногда успешно, иногда — не очень. Потом ему довелось увидеть и троллих, и некоторые были по-своему хороши собой и держались как красавицы. Арилье признавал за ними кое- какие достоинства. Любое другое отношение было бы просто попыткой закрыть глаза на очевидное.

Но эта женщина… она была совершенством. В любом из миров, даже в эльфийском.

Она принадлежала к наивысшей аристократии своего народа.

У эльфов разница между простыми воинами и теми, кто рожден с королевской кровью в жилах, была невелика и воспринималась она, скорее, как дань традиции. Внешне отличить «простолюдина» от «аристократа» было практически невозможно.

У троллей происхождение определяло и внешность, и манеру поведения, и способ одеваться… абсолютно все. Только теперь Арилье, кажется, понял, что не знал о троллином народе и тысячной доли того, что следовало бы знать.

Он с силой сжал зубы, челюсти у него заныли. Он не в состоянии был отвести взгляд от всадницы.

Кажется, рабы при виде нее попадали ниц на землю. Или застыли, как истуканы. Это не имело никакого значения. С высоты своего положения она просто не увидела их и ей не было ни малейшего дела до того, какие почести ей оказывают — и оказывают ли их вообще.

Данфар склонил голову. А Енифар спрыгнула с телеги и побежала к ней навстречу.

— Язык! — закричала всадница, натягивая поводья. — Покажи язык!

На бегу Енифар изо всех сил высунула язык. Она лизала воздух перед собой и подпрыгивала, чтобы казаться выше и чтобы всадница могла лучше рассмотреть ее.

— Волосы! — кричала всадница. — Распусти волосы!

Енифар выдернула из волос все ленты, тесемки и украшения.

— Иди ко мне, — тихим голосом произнесла всадница.

Она протянула к Енифар руки и подняла ее к себе в седло. Вместе они приблизились к Арилье и Данфару. Девочка льнула к царственной троллихе и улыбалась во весь рот.

— Кто эти мужчины? — спросила троллиха.

Девочка ответила весело:

— Арилье — названный тролль и мой хороший друг. Полюби его! Он спас мою жизнь.

Кобальтовые глаза троллихи встретились с бледно-голубыми глазами эльфа.

— Я люблю тебя, — сказала она, едва шевеля своими мягкими, похожими на бабочку, губами. — Я люблю тебя. Ты — Арилье, названный тролль? В третий раз, называя твое имя, говорю тебе: я люблю тебя, Арилье!

У Арилье упало сердце, и он понял, что наступил и все еще длится счастливейший миг его жизни.

— Я люблю тебя, — сказал он, проглотив комок в горле.

Мгновение растянулось на вечность.

— Меня зовут Аргвайр, — сказала женщина.

— Я люблю тебя, Аргвайр, — повторил Арилье. — Я люблю тебя.

Она наклонила голову и поцеловала девочку в макушку. А потом перевела взгляд на Данфара.

— Я Данфар, — сказал молодой тролль. — Я хотел быть рядом с Енифар, потому что она знатна и красива, она отважна и умна. И еще она мала возрастом, поэтому никто не заподозрит дурного в нашей дружбе.

— Ты хочешь ее в сестры? — спросила Аргвайр.

— Я просто хотел быть рядом, — повторил Данфар.

Аргвайр улыбнулась ему и промолчала. Данфар закричал вне себя:

— Скажи, что любишь меня!

— Я люблю тебя, Данфар, — просто отозвалась Аргвайр. — Сегодня день, полный любви. Смотрите вы, друзья Енифар, смотрите на нее! Енифар, покажи им язык!

Девочка охотно высунула язык. Арилье поразился тому, каким длинным он, оказывается, был. А на самом кончике розового язычка имелось темное родимое пятнышко.

— Это первая примета, — сказала Аргвайр. — А вот и вторая.

Она разворошила волосы на голове у Енифар и вытащила наружу ярко-синюю прядку.

— Моя дочь, — сказала Аргвайр. — Моя милая, моя потерянная дочь. Черная Комоти привела ее в мои сны.

* * *

За священной долиной Комоти была еще одна, и там, как и в Гарагаре, тоже жили тролли. Семья Аргвайр владела большими землями по ту сторону хребта. У нее были сотни работников — и подчиненных троллей, и рабов из числа пленных. Все они выглядели толстыми, довольными и трудились весьма усердно.

Сама Аргвайр предпочитала уединение.

Она жила в шелковом доме, возведенном посреди огромного фруктового сада. Когда наступала зима, она перебиралась в небольшое каменное строение, где имелось все необходимое для того, чтобы переждать холода: теплая печь и много шерстяных и меховых одеял. Ио в теплое время года ей нравилось смотреть, как шелковые стены колышутся под порывами ветерка.

— К тому же можно менять цвет шелка, — добавила Аргвайр, показывая дочери свой дом. — А от этого зависит цвет лица и волос. И каждое утро ты будешь заново узнавать себя в зеркале, а это создает настроение на целый день.

Арилье и Данфар в шатер не пошли. Они понимали, что мать и дочь хотели бы остаться наедине.

Арилье устроился на скамье, а Данфар забрался на дерево и нарвал целую гору спелых слив. Они успели прикончить чуть больше половины добычи, когда полог шатра заколебался, и в саду появилась Аргвайр. Оба приятеля улыбнулись ей липкими от сладкого сока губами.