Искусственный интеллект

Гуссерлевская формальная онтология основывается на мереоло-гии, на теории зависимости и топологии. Его Третьи Логические Исследования озаглавлены «О теории целого и частей» и состоят из двух глав: «Разница между независимыми и зависимыми объектами» и «Мысли в отношении теории чистых форм целого и частей». В отличие от более известных «экстенсиональных» теорий частей и целого, таких, например, как системы Лесьневского, Леонарда и Гудмена, гуссерлевская теория не затрагивает того, что мы могли бы назвать вертикальными отношениями между частями и целым, когда первые охватывают, включают в себя вторые. Скорее гуссерлевская теория касается горизонтальных отношений между сосуществующими частями, отношения, которые придают единство или инте-гральность рассматриваемым целостностям. Проще говоря, некоторые части целого существуют просто рядом друг с другом, они могут быть разрушены или удалены из целого, не нанося ему никакого ущерба. Целое, все части которого связаны исключительно подобными отношениями рядоположенносги, называется массой или агрегатом, или, выражаясь более технически, чисто совокупным целым. Во многих целостностях, можно даже сказать во всех целостностях, демонстрирующих любую разновидность единства, некоторые части находятся друг с другом в формальных отношениях, которые Гуссерль называет необходимой зависимостью (иногда, но не всегда, он говорит о необходимой взаимозависимости). Подобные части, например, отдельные случаи оттенков цвета, насыщенности и яркости, характерные для данного цвета, не могут с необходимостью существовать в целостности данного типа, без ассоциированности с их дополнительными частями. Имеется огромное разнообразие подобных побочных отношений зависимости, порождающих огромное многообразие типов целостности, которые неразличимы при стандартном подходе экстенсиональной мереологии.

Следует подчеркнуть, что Гуссерль в своих работах не использует какой-либо формальный аппарат в современном понимании смысла этого слова. Его исследования представляют собой скорее анализ с целью выяснения интуитивных оснований и понятий для разработки систем формальной онтологии. И не удивительно, что первый раздел работы П. Саймонса «Три эссе по формальной онтологии» носит название «Формализация гуссерлевской теории части и целого» [Simons 1982].

Гуссерлевская формальная онтология становится более понятной, если обратиться к идеям его учителя Ф. Брентано.

2. Ф. Брентано (дескриптивная онтология)

Брентано пропагандировал идею того, что он называл «дескриптивной психологией», дисциплины, которая должна, с одной стороны, дать точное знание структур и категорий ментальной жизни, а с другой стороны, обеспечить эпистемологически достоверные основания других разделов философии.

Эта брентановская дескриптивная психология является, в сущности, дескриптивной онтологией сознания — онтологией ментальных структур. Это влечет тезис о том, что подходящая для каждого рассматриваемого случая форма описания подразумевает нечто вроде таксономии различных видов конституэнт в данной области и различных форм отношений между этими конституэнтами. Возникает нечто вроде установки дескриптивного, или таксономического реализма. Следующий шаг, сделанный учениками и последователями Брентано, в частности Штумпфом, Марти, Твардовским, Мейнонгом, Эренфельсом и Гуссерлем, заключается в перенесении подобной установки в иные области философии. Тем самым мы оказываемся за пределами чистой ментальности и имеем дело уже с некоторым видом дескриптивной общей онтологии.

Внутреннее восприятие — согласно Брентано — является источником нашего знания природы бытия, так же как оно является источником знания природы истины и природы добра и зла. И что-то, что может быть сказано о бытии вещей, которые не воспринимаются во внутреннем восприятии, можно понимать только по аналогии с тем, что мы способны сказать о нас самих как мыслящих субъектах. Отсюда мы получаем также соответствующее трехчленное деление дескриптивной онтологии. Это (1) онтология вещей, (2) онтология состояний дел и (3) онтология оценок.

Онтология вещей возникает, если мы переходим от психологии представления к исследованию непсихологических коррелятов актов представления. Поэтому вещь теперь рассматривается как возможный коррелят представления, включающий простые и сложные смысловые данные. Поздний Брентано в своей онтологии вещей исследует коллективы и пространственные и временные континуумы. Тогда же он приходит и к реизму — доктрине, утверждающей, что существуют только лишь вещи, позднее поддержанному и развитому сначала Твардовским, а затем Т. Котарбиньским.