Искусственный разум

Мне кажется — но я не в состоянии подкрепить то, что скажу, никаким веским аргументом или хотя бы его тенью — что в конце концов скорее будет возможна реализация ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА, а не ИСКУССТВЕННОГО РАЗУМА. Я думаю так, потому что интеллект мне кажется более БЕЗЛИЧНЫМ, то есть лишенным признаков индивидуальности, чем РАЗУМ. Едва ли не первым математиком, который сумел результативно и соответствующим образом использовать компьютер в творческой работе, был Станислав Улам [Stanisiaw Ulam]. (Не знаю, была ли издана на польском языке его книга на эту тему: я ее читал по-русски [речь идет о книге «Кац М., Улам С. Математика и логика. Ретроспектива и перспективы» — Москва, «Мир», 1971]). Так вот, эмоциональной жизни компьютер лишен полностью, но в работе математика это не мешает. (Добавлю, что выдающийся немецкий психолог Дитрих Дшрнер [Dietrich Dorner] больше года тому назад описывал свою компьютерную программу, которая должна была быть эмоциосозидательной, «эффективно аффективной», но выводы, опубликованные Дшрнером, не убедили меня, и, что еще хуже, нигде в научной прессе я не нашел ни слова о таком достижении). Вещью известной и не исключительной является то, что самые разнообразные, т. е. в далеких друг от друга областях творческой мысли совершаемые достижения, были некоторым образом «подсказаны» сознанию внесознанием, которое МОЖНО БЫЛО БЫ отождествлять с результатами действия интуиции. Не будучи ученым, в своей писательской области могу сказать только следующее: несколько моих романов не были в их целостной фабуле написаны мной, в том смысле, чтобы я что-то себе планировал, осмыслял, схематизировал или хотя бы ПРЕДВИДЕЛ, ЧТО У МЕНЯ, собственно, напишется. Тогда откуда «ЭТО» взялось? Ответить напрямую, с полной уверенностью, что было так и так, я не могу, так как сам не знаю, и здесь я сам отдан исключительно домыслам (предположениям), что то, что «писалось», вытекало извне сознания, конечно же, переходило в поле сознания, потому что я писал не под гипнозом или в гипногогическом состоянии, но «совершенно обычно» видя, что пишу и вместе с тем, не имея понятия, «что будет», «что произойдет», т. е. ЧТО я еще напишу. [Речь идет в том числе и о наиболее известном романе С. Лема «Солярис»]. И таким образом, только весьма релятивным (относительным) образом можно признать сознание главенствующим в умственном труде. Nota bene компьютер в ЭТОМ вопросе ТАК не отличается от работающего мозга, как бы prima facie могло показаться, потому что и он, выполняя приказы (команды) программы, не сумел бы «заранее» напечатать, какой будет финал работы: «что из этой программы» (симуляционной, например) получится. Таким образом, между ним и нами появляются функциональные «точки соприкосновения», и то, что именно так бывает, вселяет в меня некоторый оптимизм (что касается AI) относительно будущего. Но потом только, то есть после ТАКОГО достижения, может оказаться, что до «искусственно разума» дорога еще далекая. Что опять-таки связано с моим замечанием, что интеллект интеллектом, а людей глупых по статистике больше, чем интеллигентных, а разумных совсем немного…

Написано в мае 1997 г.