Очень точно воспроизводя с помощью муляжа реальные формы лица, Гудон гениально схватывал сущность характера. Одна из сильнейших сторон портретного реализма мастера—выразительность взгляда в портрете. В зрачке он оставлял кусочек мрамора, блестевший и придававший взгляду особую экспрессивность. Роден говорил о Гудоне: «Взгляд для него — больше половины экспрессии. Во взоре он разгадывал душу».
Связанное с революционным подъемом во Франции реалистическое искусство Гудона после революции теряет прежнюю значительность. Классицистические портреты членов императорского семейства, бюст Александра I (1814) холодны и отвлеченны, ампирная официальность была враждебна методу Гудона. В 1803 г. он начал преподавать в Школе изящных искусств, а с 1814 г. вовсе оставил скульптуру.
Важнейшие особенности творчества Гудона, Робера и многих других мастеров второй половины 18 в. обусловлены развитием классицизма во французской художественной культуре. Возможности формирования этого нового стиля заметны еще в середине века. Интерес к античности стал более живым после новых археологических открытий, его стимулировали раскопки Геркуланума, которые посещали многие художники. Но этим нельзя объяснить то, что новый классицизм к последней четверти века становился ведущим направлением. Его ведущая роль в искусстве оказалась необходимой тогда, когда, по выражению Г. В. Плеханова, «противники старого порядка чувствовали потребность в героизме» [15]
. Проповедь семейной добродетели в грезовском духе сменилась утверждением добродетели гражданской, призывом к героическому подвигу. Именно для этого нужна была античность, в которой искали образец героизма, республиканских идеалов, потому что, как говорил К. Маркс, «как ни мало героично буржуазное общество, для его появления на свет понадобились героизм, самопожертвование, террор, гражданская война и битвы народов» [16].Первые проявления классицизма еще не похожи на энергичное художественное движение предреволюционных лет. Античные мотивы, приемы, сюжеты развивались в рамках интимного архитектурного декора 1760—1770-х гг. Для живописи этого направления характерна «Продавщица амуров» Вьена (1716—1809), учителя Давида (1763; Фонтенбло). Картина вдохновлена античностью, но ее сюжет развлекателен, а «приятная грация» персонажей, в сущности, весьма традиционна.
Мартин Карлен. Секретер. Дерево, бронза, мраморная мозаика. 1770-1780-е гг. Франция, частное собрание.
Новые тенденции проявились и в декоративном и прикладном искусстве, особенно с середины 1760-х годов. Интерьер приобретает тектоничность, ясность членений, сплошной орнаментальный узор сменяется спокойной гладью стены, украшенной сдержанными графичными мотивами, а также станковыми композициями наподобие декоративных пейзажей Гюбера Робера. Мебельщики — от Ризенера до Жакоба — использовали античные формы, черпая их из археологических публикаций. Мебель становится конструктивной, она прочно стоит на полу; вместо прихотливых очертаний теперь ей свойственны строгие прямые линии. Гладкая поверхность украшена рельефными медальонами, антикизированные мотивы преобладают в орнаменте. Среди лучших интерьеров этого периода — интерьеры Версальского дворца Ж.-А. Габриэля (например, библиотека Людовика XVI, 1774).
К этому времени меняется художественная политика абсолютизма. Академия художеств и Дирекция королевских строений — официальные учреждения — стремятся к регламентации искусства. Пасторали рококо перестают удовлетворять королевских чиновников, возникает необходимость в возрождении «величественного стиля», способного поддержать дряхлеющий абсолютизм. Мастера исторического жанра отказываются от традиционных форм «галантной мифологии» рококо. Габриэль Франсуа Дуайен (1726—1806), Луи Лагрене Старший (1725—1808) и другие компонуют большие тяжеловесные и помпезные картины на «величественные» сюжеты. Идеализирующие тенденции усиливаются в портретном искусстве (Элизабет Виже-Лебрен). Историческая живопись академиков начинает прославлять «гражданские добродетели» добрых монархов. В 1780 г. живописец Сюве получил звание академика за картину с высокопарным наименованием: «Свобода, дарованная искусствам в царствование Людовика XVI заботами господина д'Анживийе».