Искусство 20 века. Книга вторая

С первого года войны он был в армии, участвовал в тяжелых боях, выпускал газету на передовой, ежедневно видел неприкрашенное лицо войны. Уже первые его вещи мирных лет — серии рисунков «В гоминдановском Китае» (акварель, литография, тушь, 1947; ГТГ), «Вот она, Америка» (тушь, 1949; ГТГ, ГМИИ и другие собрания), «За мир» (тушь, 1950; ГТГ) — отличались патетическим строем чувств, напряженной эмоциональностью. Искусству Пророкова чужд спокойный бытовизм. И хотя многие листы его американской серии воспроизводят картины быта трудовых людей в огромном капиталистическом городе, они ближе к плакату с его обобщенным звучанием образов и политической их окраской, чем к жанровому рассказу. Перекличка с плакатным искусством особенно ясна в листе «Танки агрессора на дно!» (из серии «За мир»), где образ подчеркнуто лаконичен и все сказано движением охваченных гневом людей, суровых и мужественных, впервые ощутивших монолитную силу своей солидарности.

В своих станковых и книжных рисунках Пророков использует и сатирические краски. Иллюстрируя цикл стихотворений и очерков об Америке В. В. Маяковского (гуашь, тушь, акварель, 1951; ГТГ), он сумел передать политическую страстность и сложный образный строй его речи, резкую смену то трагических, то памфлетно-сатирических сцен. Из смешения трагизма и сатиры вырастает и образ? предваряющий этот цикл, — нью-йоркской статуи Свободы (пастель, тушь, гуашь). Беглый взгляд видит лишь искаженное скорбью лицо статуи. Но из ее больших глазниц смотрят... полицейские, и даже слеза, стекающая по щеке, оказывается дубинкой полицейского. Этот сатирический прием резко меняет содержание образа, как бы на глазах зрителя совершается разоблачение «Свободы».

М. Г. Абегян. Скалы Бжии. Гравюра на линолеуме. 1959 г

 

илл. 178 а

Искусству Пророкова доступен большой эмоциональный накал, оно живописует чувства, взятые в их наивысший момент, кульминацию духовного напряжения. Именно такова его серия «Это не должно повториться» (акварель, тушь, карандаш), исполненная художником в 1958 — 1959 гг. В основе этой серии — воспоминания об ужасах войны, обнаженная боль тех лет, страстный призыв к бдительности. Лишь женщины и дети изображаются художником. В их глазах — смертельная тревога и холод голодного угасания, кровавое видение Бабьего Яра, ад Хиросимы — потрясение, но не покорность, не страх. И лист, рисующий сильную гордую женщину-мать, защищающую жизнь, закономерно заключает этот цикл. От серии к серии складывалась экспрессивная манера Пророкова, приобретя здесь особенную характерность. Суровый темный тон выделяет фигуры на нейтральном без глубины фоне. Их подчеркнуто выразительный силуэт решает облик каждого листа. Недаром созданию рисунков предшествуют скульптурные эскизы. По законам самого строгого лаконизма отметено все лишнее, и в утрированной мимике лиц, в жестах людей найдено нечто особенное, соответствующее исключительному состоянию души. Так броскость соединяется с психологизмом, на стыке плакатного и станкового искусств рождается оригинальная пророковская публицистика.

Е. А. Кибрик. В. И. Ленин в подполье. Фрагмент. Из серии «В. И. Ленин в 1917 году». Уголь. 1947 г. Москва, Центральный музей В. И. Ленина

 

илл. 161 а

Важное место в графике этих лет заняли произведения историко-революционной темы. К лучшим из них принадлежат рисунки Е. А. Кибрика, посвященные В. И. Ленину. В творчестве Кибрика им предшествовал лист «С. Н. Халтурин и В. П. Обнорский» за работой над программой «Северного союза русских рабочих», исполненный углем в 1940 г. (ГТГ). Здесь уже было увидено в героях за внешней простотой облика внутреннее горение, размах революционной мечты. Глубокий психологизм отличает рисунки о Ленине. Тщательно изученный документальный материал лег в их основу. Используя возможности серии, автор в каждом из них выделяет одну сторону многогранного образа Ленина. В листе «В. И. Ленин в подполье. Июль 1917 года» (уголь, 1947; Москва, Музей В. И. Ленина) он передает глубокую поглощенность Ленина работой, находя неповторимую энергическую стремительность его жестов, его естественную позу быстро пишущего человека. Атмосфера напряженного труда царит в этой уединенной, тонущей в полумраке комнате. Иное настроение в рисунке «В. И. Ленин в Разливе» (уголь, 1947; Москва, Музей В. И. Ленина). Здесь есть внутренняя взволнованность, ощущение близости больших событий.

Среди литературных героев Кибрика по-прежнему интересуют крупные и незаурядные характеры в их связи с историей народных масс. Этот интерес привел его к «Борису Годунову» А. С. Пушкина (чернила, гуашь, тушь, 1959 — 1962), понятому им как драма характеров, очерченных выпукло и сильно, рожденных эпохой смут и безвременья.