Искусство алхимии. От философского камня и эликсира бессмертия до пятого элемента и магии книгоиздания

Ибо должен ты знать, что таким путем и людей можно создавать без естественных отца и матери; а именно, неестественным путем от женщины, но искусством и мастерством опытного Алхимика может быть рожден человек и выращен, как это будет далее описано²¹.

«О природе вещей», 11:317

Без сомнения, именно Парацельс написал и работу о гомункулусах. Он заверял, что у них нет души, и предостерегал коллег от ненамеренного сотворения этих существ в результате безответственной утилизации генетического материала. Создание гомункулусов, пожалуй, является самой опасной и неоднозначной частью алхимической теории: здесь ничего не стоило перейти грань между искусством имитации божественного сотворения природы

«Получение серебра и золота». Металлы изображены в образах королевы и короля, помещенных в плотно закрытые сосуды Страницы из книги Соломона Трисмозина «Золотое руно», Роршах, Швейцария, 1598–1599 годы

Безумный доктор Преториус в исполнении Эрнеста Тезигера осматривает свою коллекцию гомункулусов

Кадр из кинофильма «Невеста Франкенштейна» (1935 год), режиссер Джеймс Уэйл

и попытками подражания Творцу. Тщеславное устремление «сыграть в Бога» многократно описано в художественной литературе — от «Фауста» до «Франкенштейна».

Джинны, дивы и демоны

И создал джиннов из чистого пламени (или из пламени, смешанного с дымом)²².

Коран 55:15

Считалось, что дух «сянь» (см. с. 51), бессмертные свойства которого умели активировать своими целебными эликсирами мастера-даосы, продлевает здоровье тела. Обычно на иллюстрациях это изображали как валящий из сосуда пар, что удивительно напоминало знакомого нам сегодня джинна из бутылки. Как ни странно, такое сравнение почти не упоминается в научной литературе, так что как минимум вскользь рассмотреть сверхъестественных духов исламского мира в контексте алхимии однозначно стоит.

В «Шахнаме», или «Книге царей», богатырь Рустам убивает Белого Дива, чтобы добыть кровь этого наделенного сверхъестественными силами существа: его воины ослеплены, и лишь это средство может восстановить их зрение.

Немногие драгоценные книги украшали так же подробно и тщательно, как этот персидский национальный эпос, шедевр иранской культуры авторства поэта Фирдоуси (940–1019/1025 годы). Упомянутая битва — один из самых популярных ее сюжетов, поэтому иллюстраторы всегда уделяли ему особенное внимание. Местом действия на их изображениях обычно служит пещера Белого

«Сотворение мира, ангелов и смертных» Иоганн Конрад Баркгаузен, «Элементы химии», Лейден, 1718 год

Дива, однако существует примечательное исключение: на миниатюре, созданной при дворе Великих Моголов, борьба разворачивается в пространстве, напоминающем алхимический сосуд. В палитре оттенков иллюстрации преобладают черный, белый и красный цвета.

«Рустам поражает Белого Дива» Иллюстрация к «Шахнаме» Фирдоуси,Империя Великих Моголов, 1608 год

Чтобы объяснить реальный или воображаемый символизм такого необычного фона, необходимо упомянуть о дивах. Зачастую их ошибочно воспринимают как чудовищ,

ГлАВА V

причисляя к той же категории существ, что и гулей, огров, демонов и дьяволов, а Белого Дива иногда даже поднимают до ранга самого Иблиса — джинна настолько злого, что арабы прозвали его «царем шайтанов». Согласно народным поверьям, демоны виновны во многих душевных и физических недугах — например, связь психических болезней с одержимостью дивами прослеживается в персидском слове «диванаги» — «безумие». Этим существам свойственно своеволие — о чем их ни попроси, они всё сделают наоборот — а еще у них есть внешняя душа, которая хранится в закрытом сосуде. Тому, кто разобьет емкость и захватит душу дива, он будет служить точно раб — это единственный возможный способ подчинить его. Для того чтобы встроить эти черты в шаблон алхимической метафоры, особое воображение не требуется: алхимики овладевают дикой, непредсказуемой сущностью природы, манипулируя скрытой эссенцией ее духа в сосуде.

«Гнилостная, чистая и совершенная

(черная, белая и красная) птицы спорят в сосуде» Соломон Трисмозин, «Великолепие Солнца», Роршах, Швейцария, 1598 год

Отдельное внимание следует уделить месту, где было создано это уникальное произведение изобразительного искусства. Возникло оно при дворе падишаха Джаханги-ра (1569–1627 годы), правителя Империи Великих Моголов, который, будучи мусульманином, с удовольствием покровительствовал исламскому, индуистскому и европейскому искусству. Он продолжил и расширил культурную программу своего отца Акбара (1542–1605 годы), собравшего библиотеку из приблизительно 25 000 трудов на санскрите, латыни, урду, а также греческом, арабском и персидском языках, укомплектовав ее целым штатом ученых, переводчиков, художников, писцов и каллиграфов. Ближайшее общество Акбара даже называли алхимическим двором, а его самого — муджаддидом («обновителем») и сахиб-кираном («господином времен»).