Искусство быть счастливым. Руководство для жизни

Вы не должны забывать о важности размышления о страданиях по той причине, что существует выход, существует альтернатива. Существует возможность освобождения от страданий. Покончив с причинами страданий, вы можете достичь Освобождения, состояния, свободного от страданий. В соответствии с буддийской теорией, основными причинами страданий являются невежество, страстное желание и ненависть, которые называются тремя ядами для ума. В буддийском контексте каждое из этих понятий имеет особое значение. Например, невежество означает не недостаток информации, как мы привыкли понимать, а фундаментальное заблуждение человека относительно истинной природы себя и окружающего мира. Прозревая относительно истинной природы реальности и побеждая такие болезненные состояния сознания, как желание и ненависть, можно достичь полностью очищенного состояния сознания, свободного от страданий. В буддизме размышление о неизбежности страданий используется для искоренения их причин. Если же надежда на освобождение от страданий отсутствует, размышления о них, конечно же, будут действовать угнетающе.

По мере того как он говорил, я все яснее понимал, как размышления о естественности страдания могут облегчить нам жизнь и научить правильным образом относиться к повседневным проблемам. Я также начал понимать, каким образом можно рассматривать страдание в более широком контексте — как элемент духовного пути — в частности, в рамках буддийской теории, которая предполагает возможность очищения ума и достижения состояния, в котором отсутствует страдание. Однако оставив эти философские материи, я решил выяснить, каким образом Далай Лама воспринимает страдание на более личном уровне, как он относится, например, к потере любимого человека.

Много лет назад, во время моего первого визита в Дхарамсалу, я познакомился с младшим братом Далай Ламы, Лобсангом Самденом. Он показался мне очень хорошим человеком, поэтому я был опечален, когда несколько лет назад узнал о его смерти. Зная, что он и Далай Лама были особенно близки друг с другом, я спросил:

— Наверное, смерть вашего брата была для вас тяжелым ударом...

— Да.

— Я просто хотел узнать, как вы ее восприняли. — Конечно, мне было очень, очень плохо, когда я узнал о его смерти, — тихо сказал Далай Лама.

— И как вы справились с этим? Я имею в виду, было ли что-то особое, что помогло вам справиться с этим горем?

— Не знаю, — ответил он задумчиво. — Я горевал в течение нескольких недель, но постепенно это чувство рассеялось. Тем не менее я до сих пор испытываю сожаление... — Сожаление?

— Да. Меня не было рядом с ним, когда он умирал, и мне кажется, что, если бы я был там в тот момент, возможно, я смог бы ему чем-то помочь. Именно поэтому я испытываю сожаление.

Возможно, многие годы размышлений о неизбежности страданий в человеческой жизни помогли Далай Ламе смириться с этой утратой, однако он не стал холодным и жестким человеком, принимающим страдания с решимостью на лице, — печаль, прозвучавшая в его голосе, показала, что он способен на глубокие чувства. В то же время его прямота и искренность, а также отсутствие какой-либо жалости к себе или самообвинения говорили о том, что он полностью смирился с потерей брата.

В тот день наша беседа затянулась до самого вечера. Кинжалы солнечного света, прорезавшиеся сквозь деревянные ставни, медленно перемещались по комнате, погружавшейся во тьму. Я чувствовал меланхолическую атмосферу, заполнявшую комнату, и знал, что наша беседа подходит к концу. Все же я надеялся подробно расспросить его о природе утраты и горя, узнать, есть ли у него какие-нибудь особые советы, помогающие смириться со смертью любимого человека, а не просто с неизбежностью страдания.

Открыв рот, чтобы задать вопрос, я вдруг заметил, что он выглядит каким-то рассеянным и усталым. Тут в комнату тихо вошел его секретарь и многозначительно посмотрел на меня; отработанный за долгие годы службы, этот взгляд говорил о том, что мне пора уходить.

— Ну что ж... — извиняющимся тоном сказал Далай Лама, — наверное, нам пора закругляться... Я немного устал.

На следующий день, прежде чем у меня появилась возможность вернуться к этой теме в личной беседе, Далай Лама сам затронул ее в своем публичном выступлении. Один из слушателей, явно испытывающий глубокие страдания, спросил его: "Как, по-вашему, можно справиться с большой личной утратой — например, утратой ребенка?"

С сочувствием в голосе Далай Лама ответил:

— В некоторой степени все зависит от убеждений. Если вы верите в перевоплощение, это несколько смягчит вашу боль или беспокойство. Вы сможете утешиться тем фактом, что любимый вами человек родится вновь.

Те же, кто не верит в перевоплощение, могут справиться с чувством утраты при помощи некоторых простых способов. Во-первых, они должны задуматься над тем, что, если они будут слишком сильно беспокоиться и страдать, позволят чувствам утраты и скорби овладеть собой, это только отрицательно повлияет на их психическое и физическое здоровье и ничем не поможет тому, кто их покинул.