Искусство чиссов (СИ)

— Вам не за что извиняться, госпожа Фераси, — ровным тоном отозвался Траун и коснулся изящными пальцами густых темно-русых локонов. — Почему вы не хотите вернуться?

Отложив полупустую термокружку на стол, Мэрис сбивчиво начала рассказывать, не заметив, как переступила грань формального разговора:

— Понимаете, Траун, Республике такие, как я, не нужны. Годы тяжелого обучения, получение образования, а потом… я оказалась перед жестоким выбором — убиваться на никому не нужной работе за пару сотен кредитов в месяц и едва сводить концы с концами, или… пойти по опасной дорожке и стать контрабандисткой. Рисковать жизнью, общаться с криминальными слоями общества, но иметь хоть какой-никакой приличный достаток. Я не могу так! Я больше не хочу такой жизни!

— Вы — идеалистка, Марис. Это очень редкое качество, — вежливо прокомментировал Траун, практически ощущая внутреннюю боль собеседницы и удивляясь, почему она решила выговориться ему — совершенно чужому для нее существу.

— Я могу быть полезна Доминации, — в ее взгляде зажглись фанатичные огоньки, будто Мэрис цеплялась за последнюю спасительную соломинку. — Я знаю сай-бисти и еще десяток торговых языков. Я бы помогла наладить торговые отношения с планетами Диких Пространств или даже мирами Внешнего Кольца. Я бы смогла обучать чиссов нашему языку и…

— Марис, — мягко перебил ее Траун, бережно заключив ее ладони в свои. — Вы не можете остаться в Доминации. Вы видели только ее внешнюю обертку, но абсолютно не представляете, что это за государство и какие пороки скрыты внутри него.

— Но…

— Нет, Марис, — чуть более жестко произнес он. Нельзя давать ей надежду. Доминация никогда не примет инородца. — Это невозможно. Вы не представляете, о чем просите.

Девушка с мольбой в глазах посмотрела на чисса. Он чувствовал ее симпатию к себе, ее нежность и желание, а также боль от предстоящей разлуки. Мэрис хотела остаться рядом с ним, жаждала быть рядом. В ней словно отразилось его стремление быть с ней. Он не хотел отпускать. Но раскрыть свои чувства сейчас - значит навсегда разбить ей сердце, наполнив его ложной надеждой.

Так просто! Это ведь так просто! Достать веревки, прямо сейчас взять и стянуть их на ее запястьях, связать это красивое тело и подвесить на крючьях, пустив затем в головокружительное вращение. Затем аккуратно запрокинуть ее голову назад и, обнажив шею, прикусить зубами тонкую беззащитную кожу, провести языком по подбородку и трахее, спускаясь все ниже и ниже, гладить и ласкать ее, как чисскую женщину, — ей понравится, он точно знал это. А потом, освободив от веревок, долго и трепетно изучать ее тело, сравнивая со своим, и обучаясь прикосновениям по-человечески… Он смог бы подарить ей нежность и ласку.

Мэрис — хороший учитель. От нее он узнал больше о людях, чем от пугливого Кар’даса и подозрительного Кеннто.

— Я… поняла, — в ее голосе звучала едва скрываемая обида, а натянутая улыбка неестественно смотрелась на побледневшем лице. — Спасибо вам за все, Траун. Вы много сделали для ме… для нас… Для Жоржа и меня.

Резким движением она поднялась и направилась к двери, словно боясь раскрыться дальше.

— Марис.

Снова этот акцент!

Девушка застыла и медленно повернулась, явно не ожидая оклика. Он плавно поднялся, бесшумно приблизился к ней и, грациозно склонив голову, протянул моток веревки.

— Возьмите.

Мэрис запрокинула голову, посмотрев на него снизу-вверх, и во взгляде этом, полном боли и обиды, проскользнуло что-то необычное — доброе, нежное и потрясающе красивое. Что-то, чего Траун не мог осознать, не понимал. «Маленький человечек», — пронеслось вдруг в голове. Мэрис улыбнулась тепло и искренне, будто прочитав его мысли, и аккуратно сомкнула пальцы на мотке веревки, завязанном искусным узлом, с благодарностью принимая подарок.

— Я буду скучать, — прошептала она, прижимая моток веревки к себе.

— Я буду вспоминать о вас, — произнес он, прикоснувшись пальцами к пылающей румянцем щеке.

Неожиданно Мэрис подалась вперед и крепко обняла его, прижимаясь щекой к черному кителю. Он аккуратно положил ладони на ее лопатки, по-дружески прижав к себе, и закрыл глаза, пытаясь отпечатать в памяти ощущение мягкого тепла ее тела, тонкого запаха кожи, прерывистого дыхания и немного учащенного сердцебиения. Время будто остановилось, давая возможность чиссу и человеку насладиться последними мгновениями бессловесного диалога.

Отпускать это существо не хотелось. Он желал следовать за ней, желал защищать ее и быть опорой. Она ведь такая хрупкая и… такая смелая. Прижимая девушку к себе, он вспомнил долгие вечерние разговоры один на один, ее способность к обучению и умение обучать. Теперь он знает ее язык и когда-нибудь сможет прийти в ее мир, чтобы вновь отыскать и прижать к себе, туго переплетя жесткими путами не только их тела, но и судьбы.