Искусство говорить и слушать

В США с распространением телевидения сократились возможности прямой конфронтации, при которой кандидаты общаются с людьми непосредственно и выслушивают их вопросы и мнения. В старые времена кандидаты в президенты ездили в предвыборные турне на поезде, выступая на станциях и полустанках, отвечая на вопросы и замечания. Эта традиция не сохранилась, и с ней было утрачено нечто ценное, как для кандидатов, так и для публики.

«Форум» или диспут — не менее полезное дополнение и к речи, не связанной с политической риторикой. По воскресеньям в Гайд-парк-корнер в Лондоне ораторы за импровизированными трибунами произносят речи на различные теоретические темы, от существования Бога и бессмертия души до ужасов вивисекции и пользы контроля рождаемости при помощи контрацепции или абортов. Выступления всегда собирают толпу людей всех возрастов, которые приходят не только слушать ораторов, но и бомбардировать их вопросами после окончания речи.

В США нет аналогов Гайд-парк-корнер, однако есть давняя традиция публичных лекций, в анонсах к которым всегда заявлено время для ответов на вопросы. Иллюстрацией может служить курс лекций объединения Чатакуа[28] в конце прошлого и начале нашего столетия.

Форд-Холл Форум[29] в Бостоне и Купер-Юнион Форум[30] в Нью-Йорке — еще два знаменитых примера подобной практики: собирать аудиторию не только для слушания, но и для задавания вопросов.

— 2-

Первый опыт лектора я получил в двадцатые годы в колледже Купер-Юнион. На обсуждение было отведено столько же времени, сколько на лекцию — один час. В противном случае у меня вообще не было бы аудитории. Слушатели посещали лекции с единственной целью: терроризировать лектора, задавая как можно более каверзные вопросы или пытаясь загнать его в тупик неожиданными комментариями.

В результате слушатели учились качественнее слушать, поскольку быстро уяснили: вопросы или комментарии не будут рассматривать, как не относящиеся к делу, если они будут свидетельствовать о невнимательности или недопонимании. Вежливость и корректность не мешали ведущему поддерживать строжайшую дисциплину и требовать, чтобы слушатели спрашивали, демонстрируя намерение играть по правилам и не посылая бесконечные мячи в аут.

Подобная эффективная и выверенная организация диспута позволяла не только повысить качество слушания и испытать мастерство слушателей. Она также учила лекторов многому из того, чему нельзя научиться в иных условиях. Я понял это на заре своей карьеры лектора на Купер-Юнион Форум и неоднократно убеждался в верности этого открытия впоследствии, выступая в течение пятидесяти с лишним лет перед широкой публикой в различных форматах и перед студентами в различных образовательных учреждениях.

Я глубоко сожалею о тех случаях, когда временные рамки или иные обстоятельства не позволили мне ответить на вопросы или опровергнуть возражения аудитории. Я ничему не научился, когда просто слушал свою речь, не имея представления о том, насколько адекватно услышаны и поняты мои слова. С таким же успехом я мог говорить с пустым залом.

Когда лекция завершается обсуждением — и чем дольше длится обмен вопросами и ответами, тем лучше, — я узнаю о своем выступлении массу нового. Какие термины нужно расшифровывать подробнее. Какие предпосылки нужно объяснять полнее. Какие мысли нужно раскрывать глубже и почему необходимо изменить порядок изложения некоторых пунктов. Узнаю, какой аргумент следует развернуть, а какой — представить более сжато.

И это еще не все. Из возражений и указаний на трудности восприятия я узнаю, в чем мое мышление оказалось ошибочным или недостаточным. Возражения, которые я не могу удовлетворительно опровергнуть, требуют серьезной переработки лекции. Вопросы, на которые я не в состоянии удовлетворительно ответить, требуют ее расширить, введя дополнительные пункты и пояснения.

Все новое, что я узнаю благодаря диспуту, позволяет усовершенствовать лекцию ко второму разу, затем к третьему, четвертому и каждому последующему, пока польза дальнейшего обсуждения не станет относительно несущественной. Тогда я понимаю, что достаточно испытал свое мышление и умение говорить и могу быть относительно уверен, что мои мысли и слова на конкретную тему в целом понятны и воспринимаемы, даже если реализация несовершенна — а ведь она всегда останется таковой. Последующие ситуации, когда возникает новый вопрос или неожиданное возражение, постоянно напоминают об этом несовершенстве.

Я считаю пользу, извлеченную из неоднократных постлекционных диспутов, столь ценной, что за последние сорок лет большинство написанных мною книг представляют собой расширенный вариант лекций, прошедших испытание и тщательно усовершенствованных в области содержания и стиля в результате общения со слушателями.