Искусство и красота в средневековой эстетике

Corporeitas ergo aut est ipsa lux aut est dictum opus faciens et in materiam dimensiones inducens, in quantum participat ipsam lucem et agit per virtutem ipsius lucis.

Телесность, следовательно, есть или сам свет, или то, что совершает упомянутое действие и вносит в материю измерения в силу того, что оно причастно самому свету и действует посредством свойства самого света.

(De luce, ed.

Baur, p .51)

Следовательно, источником упорядоченности в духе Платонова «Тимея» является поток творческой энергии, что-то вроде энергии Бергсона:

Lux per se in отпет partem se ipsam difundit, ita ut a puncto lucis sphera lucis quamvis magna generetur, nisi obsistat umbrosum…

Ведь свет в силу самой своей природы распространяет себя самого во все стороны, причем таким образом, что из световой точки тотчас же порождается сколь угодно большая световая сфера, если только путь распространения света не преградит нечто, способное отбрасывать тень…[10]

(Ibid.)

В целом созерцание вселенной превращается в созерцание красоты как через пропорции, которые анализ обнаруживает в мире, так и через непосредственное воздействие света, весьма приятного для глаза, maxime pulchrificativa et pulchritudinis manifestativa (в наибольшей степени способного порождать и являть красоту).

5.4. Св. Бонавентура

Почти на тех же основаниях св. Бонавентура начинает разрабатывать свою метафизику света – с той лишь разницей, что он объясняет его природу и заключенное в нем творящее начало в понятиях, более близких гилеморфизму Аристотеля. Свет он мыслит как субстанциальную форму тел как таковых: это первое определение, которое получает материя, становясь бытием.

Lux est natura commuais reperta in omnibus corporibus tam coelestibus quam terrestribus… Lux est forma substantialis corporum secundum cujus mayorem et minorem participationem corpora habent venus et dignius esse in genere entium.

Свет представляет собой общую природу, находимую во всяком теле, как небесном, так и земном… Свет есть субстанциальная форма тел, которые тем истиннее и достойнее обладают бытием, чем сильнее оказываются ей причастными.

(II Sent

. 12,2, 1,4; II Sent. 13, 2, 2)

В этом смысле свет является началом всякой красоты, и не только потому, что он есть самый приятный (maxime delectabilis) из всех видов реальности, но и потому, что через него создается все многообразие цветов и световых оттенков как на земле, так и на небе. Свет можно рассматривать в трех аспектах. Как сияние (lux) он рассматривается в себе самом – как свободное движение во все стороны и причина всякого движения. В таком качестве он проникает до недр земли, образуя там минералы и начатки жизни и наделяя камни и минералы той virtus stellarum (силой звезд), которая, собственно, и есть результат его тайного влияния. Как собственно свет (lumen) он обладает esse luminosum (светящимся бытием) и переносится в пространстве прозрачными телами. Как цвет (color) и сияние (splendor) он отражается от темного, непрозрачного тела, с которым сталкивается. В более узком смысле о сиянии мы будем говорить в связи со светлыми телами, которые он делает видимыми, а о цвете – в связи с земными телами.