Искусство и практика геомантии

Снова попав в вагон поезда геомантии, я принялся сооружать «поддон», специально предназначенный для геомантических предсказаний. Фактически, это очень мелкий квадратный деревянный ящик, со стороной в восемнадцать дюймов и глубиной в два дюйма. Я выровнял дно толстым слоем модельной глины. Со временем я украсил верх и наружные стороны стенок шестнадцатью символами геомантии, именами и знаками духов, вместе с их планетными и астрологическими символами. Остроконечной палочкой я отметил на глине шестнадцать горизонтальных рядов. При геомантических операциях я использую ту же самую палочку для «натыкивания» случайного числа отметок в рядах, чтобы получить начальные Четыре Матери. Я оставил часть глиняной поверхности для размещения Матерей и двенадцати остальных фигур, которых они порождают. Постоянные глубокие линии на поверхности глины позволяют производить операции по созданию фигур целиком на глине, не обращаясь к карандашу и бумаге. Должен признать, что это выглядит очень волшебно и работает удивительно хорошо. Ощущение, что я работаю напрямую с землёй, сильно и безошибочно.

Наконец, я помирился с геомантией и, с помощью книги Скиннера, начал осторожно консультироваться с «глиной» для понимания личных вопросов, которые я определял, как имеющие «земляную» природу. Также иногда я поступал в распоряжение друзей и прочих, кто приезжал ко мне для быстрых-и-грязных геомантических прочтений.

Однако, я ещё не был влюблённым поклонником этого искусства. Работы Регарди и Скиннера помогли мне понять, как силы, энергии, разумы и духи планет и знаков Зодиака могут «говорить» через элемент земли. Теория достаточно удовлетворяла меня. Но никакая книга не могла зажечь пламя истинной духовной романтики в моей магической душе. Я ещё не соединил свою душевную любовь к земле с холодным оперированием точками на глиняной пластине.

Катализатор, в конечном счёте ставший для меня этим волшебным звеном — книга, которую вы теперь читаете. Когда издатель попросил меня написать это предисловие, я с удовольствием согласился и немедленно попросил его прислать рукопись. Я полагаю, что автор, Джон Майкл Грир, один из самых осведомлённых и блестящих живущих сегодня учёных-эзотериков. Также он друг и собрат по ложе, которого я слишком редко вижу. Я не преувеличиваю: я могу слушать речи Джона Майкла Грира круглый день. Его остроумие и проницательность вдыхают жизнь в действия и личности замшелого эзотерического прошлого. Словно он — хранитель Александрийской Библиотеки или средневековый магик, или чародей эпохи Ренессанса, переместившийся во времени, чтобы разделить с нами блеск и важность нашего богатого духовного наследия.

Что-то «щёлкнуло» во мне, когда я читал его исторические вставки в первой главе. Простое, тихое очарование этих маленьких историй оказалось для меня последним алхимическим компонентом в моём долгом эксперименте с геомантией; V.I.T.R.I.O.L., растворившим по пути всё, прежде препятствующее мне объединить свои ум и сердце. Я поглотил оставшуюся часть великолепной книги Джона со страстью подростка, только что открывшего поэзию. Как я написал ему: “Это величайшее, когда-либо написанное, объяснение геомантии”. Надеюсь, вы оцените его так же, как и я.

“Славься Земля и Солнце, и священные тело и душа Человека; славься Любовь и Отец Любви, тайное Единство вещей!

“И благодарю Всевышнего за Дар всех этих вещей, и за деву, в которой находятся все эти вещи, за священные тело и душу Человека, за Солнце и за Землю. АМИНЬ”[5]

Лон Майло ДюКетт,

Коста-Меза, Калифорния

31 октября 2008

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ИСКУССТВО ГЕОМАНТИИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ ЧТО ТАКОЕ ГЕОМАНТИЯ?

Яркий свет итальянского полуденного солнца изливался через окно, у которого сидел юноша. Красочные одежды и меч на боку выдавали в нём аристократа, что немало значило тем летним днём в Падуе начала четырнадцатого века, но он выглядел смущённым, когда смотрел на старика перед собой, в чёрной мантии учёного. Он неловко подбирал слова, когда объяснял, почему ему необходимо увидеть тайны грядущего, пусть даже это значит рискнуть своей душой.

Разумеется, дело было в девушке — дочери другой благородной падуанской семьи. Он неистово любит её и несколько слов, которые прошептали её уста в краткий миг их уединения, сказали ему, что она разделяет его чувства. Тем не менее, их семьи противостояли друг другу в жестоком соперничестве падуанского дворянства. Есть ли хоть какая-то надежда, что он сможет жениться на своей возлюбленной?