Искусство и путь по-японски. 45 дорог к медитации и красоте

Когда я возвращаюсь, обнаруживаю, что все работают в парах. Мой семпай вводит меня в курс дела, рассказывает, что именно необходимо делать. Я нахожу напарника и, став на расстоянии примерно шести футов (чуть меньше двух метров), мы кланяемся друг другу. Отработка начинается. Пять минут спустя мы слышим еще один хлопок учителя, расходимся, кланяемся и говорим друг другу: «Спасибо». Это продолжается на протяжении всей тренировки.

Позже, во время объяснения сенсеем очередного материала группе, он просит меня ассистировать ему. Я кланяюсь, поднимаюсь из сейдза и быстро направляюсь к учителю, чтобы помочь ему наглядно продемонстрировать то, что он только что объяснил на словах. Во время демонстрации он начинает говорить. Я отхожу на некоторое расстояние и сажусь в сейдза. Потом снова поднимаюсь, чтобы помочь ему показать следующий момент, и на этом мы заканчиваем. Перед тем как вернуться на свое место, я кланяюсь ему и говорю: «Спасибо, Сенсей». Я готов продолжать тренировку… но перед этим оглядываюсь вокруг, чтобы посмотреть на своих кохай и определить, нужны ли кому из них моя помощь или более опытный напарник для выполнения данного упражнения.

В конце тренировки сенсей и деши снова садятся лицом к камидза. Выполняется поклон сидя, сенсей поворачивается к нам, мы все кланяемся и говорим: «Спасибо, Сенсей». Инструктаж закончен. Сенсей тоже говорит: «Спасибо». Во время занятий было жарко, поэтому я приношу ему стакан воды и задаю парочку вопросов, пока его внимание приковано ко мне. Я знаю, что лучше сделать это самому, чем ждать, пока кто-то позаботится о таких вещах. Может, кто-нибудь и позаботится, а может, и нет. Додзе учит нас самим решать проблемы, а не ждать, пока это сделают за нас.

Позднее сенсей готовится уезжать, деши проверяют, выключен ли свет в додзе, закрыты ли двери и т. д. Я помогаю учителю надеть пиджак и ставлю его туфли туда, где он легко сможет обуть их. Открывая ему дверь, я и другие деши желаем ему спокойной ночи. Я снова кланяюсь камидза и перед тем как уйти прощаюсь с оставшимися учениками. Мы всегда приветливы друг с другом, всегда прощаемся при расставании, потому что понимаем, что наше додзе должно функционировать гармонично, а деши это часть додзе. Из этого отрывка видно, что при практике в додзе нужно помнить о многих вещах и очень много кланяться. Но поклоны, как и другие формы выражения уважения и признательности, используются далеко не только в качестве форм этикета. Студентам приходится держать в голове очень много вещей, и поэтому они могут по рассеянности совершить ошибку во время занятий. Требуется постоянное поддержание осознанности своих действий, и рейдзи в данном случае помогает оставаться сфокусированным на том, что ты делаешь, служит постоянным напоминанием о том, почему ты начал практиковать это искусство. Рейдзи это своего рода внешний барометр, показывающий действительную степень бодрствования во время практики. Кроме того рейдзи помогает нам понять японскую культуру не только теоретически, а также комфортно и уверенно взаимодействовать с японцами и в Японии. Другими словами, рейдзи это межкультурное обучение на конкретном примере.

Интегральное положение, занимаемое в практике До уважением, признательностью и состраданием предоставляет нам уникальную возможность изучить подлинное значение и ценность этих понятий. Эта возможность и есть один из способов функционирования рейдзи. Рейдзи помогает нам продемонстрировать подлинную природу нашего сознания и тела, нашу внутреннюю суть. Эта искренность как выражение рейдзи называется «кокоро ире» (кокоро — «сознание/дух/сердце», ире — «вкладывать»). Кокоро ире в практике пути превращает, например, чадо или шадо в нечто большее, чем простое потягивание чая и собирание цветов. Рейдзи и его выражения развивают осознанность, межкультурное взаимопонимание, уважение, признательность и сострадание, а это те качества, которые ценятся в любой культуре.

Интернациональная эстетика Пути

Японские искусства и формы Пути изучаются и преподаются не только в Японии, но и во многих других уголках мира, что обуславливает их постоянное развитие. Однако успешная передача, можно даже сказать — трансплантация искусства в новую культуру требует глубокого понимания его национального культурного контекста, а также способности понять неяпонских учеников, практикующих это искусство. Таким образом, люди с Запада, например, должны брать на себя ответственность и сами сначала глубоко изучать искусство и его культурное окружение на родине, а только потом пытаться изменять или адаптировать его в новых западных условиях. Японские сенсеи, если они действительно хотят сохранить целостность своего искусства при передаче и распространении его, скажем, среди американцев или европейцев, должны стараться понять западных учеников. Из этого взаимного понимания может появиться и начать развиваться новая международная эстетика.