«Искусство и сама жизнь»: Избранные письма

Я остановлюсь у Рооса на два дня: раз я все равно еду в Гаагу, будет неплохо задержаться подольше и навестить кого-нибудь.

В каком-то смысле жаль, что Мауве переезжает, я надеюсь, что мы вместе еще побываем у него, как в тот вечер прошлой весной, это было довольно мило.

Позаботься о том, чтобы мой визит не доставил Роосам особых хлопот: если я не смогу у них переночевать, ты, не спрашивая их, узнаешь об этом и напишешь мне, а я буду иметь это в виду; если же это будет возможно, сообщи ему [о моем приезде] за день до этого.

Я желаю тебе всего наилучшего и благословения в труде. У тебя будет много работы, но, вообще-то, следует быть благодарным за занятость и сложности и все подобные вещи больше, чем за что-либо иное, потому что именно благодаря такой длительной подготовке мы развиваемся. Всем сердцем надеюсь, что в субботу ты сможешь приехать, потому что дома хотят, чтобы мы в воскресенье перед Рождеством уже были в Эттене. Итак, до свидания; если я больше ничего от тебя не услышу, то приеду в четверг или пятницу, 20 или 21 декабря.

Я опять повесил «Анну Бретонскую» – ту страницу из «Курса рисунка»; да, человек по своей натуре порочен, в лучшем случае он – вор, но в ходе жизненной борьбы он может стать более достойным существом; более достойное существо – эти слова пришли мне на ум, когда я долго стоял и смотрел на выражение лица Анны Бретонской, дочери короля, то выражение, которое заставляет также вспомнить слова: «one of Sorrows and acquainted with grief; sorrowful yet always rejoicing»[54].

Прощай, кланяйся всем твоим домашним от меня и верь мне,

твой крепко любящий брат Винсент

143 (121). Тео Ван Гогу. Амстердам, среда, 3 апреля 1878

Амстердам, 3 апреля 1878

Я вновь думал о том, что мы с тобой обсуждали, и невольно вспомнились слова: «Nous sommes aujourd’hui ce que nous etions hier»[55]. Это не означает, что мы должны остановиться и не пытаться развиваться, – наоборот, это должно стать поводом для действия и поисков.

Но чтобы сохранить верность этим словам, нельзя отступать, и если человек начал смотреть на вещи незамутненным и доверчивым взглядом, то невозможно отказаться от этого или уклониться.

Те, кто сказал: «Nous sommes aujourd’hui ce que nous etions hier», – были honnetes hommes[56], что видно по созданной ими конституции, которая останется на все времена и о которой было сказано, что она написана божественным лучом и огненным перстом. Хорошо быть «honnetes hommes» и прилагать все усилия, чтобы быть лучше – и частично, и целиком, и, если ты веришь, что следует быть «homme interieur et spirituel»[57], ты на правильном пути.

Если быть уверенным, что принадлежишь к их числу, можно спокойно и неторопливо продолжать свой путь, не сомневаясь в хорошем исходе. Некогда один человек пришел в церковь и спросил: «Может ли статься, что мое рвение меня подвело, что я выбрал неверный путь и все время поступал неправильно, ах, если бы я только мог избавиться от сомнений и быть полностью уверен, что одержу победу и добьюсь успеха». И тогда ответил ему голос: «А если бы ты знал наверняка, что бы ты сделал? Поступай так, будто знаешь точно, и не будешь постыжен». Тогда человек продолжил свой путь – не неверующим, а верующим – и вернулся к своей работе, не испытывая сомнений и не колеблясь.

Что касается стремления стать homme interieur et spirituel, разве невозможно в себе развить эти качества с помощью знания истории в целом и отдельных личностей всех времен в частности: от библейской истории до истории революции, от «Одиссеи» до книг Диккенса и Мишле? И разве невозможно почерпнуть что-нибудь из произведений таких [мастеров], как Рембрандт, или из «Сорной травы» Бретона, «Часов дня» Милле, «Предобеденной молитвы» де Гру или Бриона, из «Новобранца» де Гру (или, например, Консьянса) или из его «Аптекаря», из «Больших дубов» Дюпре или даже из мельниц и песчаных равнин Мишеля?

Именно благодаря упорству и постоянству в подобных мыслях и вещах ты впитываешь правильную закваску – «нас огорчают, а мы всегда радуемся», – и это станет очевидным, когда придет время собирать урожай нашей жизни, плоды трудов праведных.