Искусство Игры

— Он написал поразительные слова. И я думаю, его придворные очень желали бы стереть их. Разумеется, это было невозможно, поскольку внесение даже малейших изменений в написанное императором означало немедленную смерть. Запись с припиской императора сгинула в огне «культурной революции». Тогда воинствующие хулиганы погубили очень много реликвий из культурного и исторического наследия Китая. Но сохранились копии. Оригинал же из всех живущих ныне людей видели всего трое. Я и еще двое историков. Глубокие Старики.

— Так что же он написал?

— Император написал, что имел беседу с мастером Чаном, когда тот принес ему шкатулку удивительной красоты. О чем они беседовали, сказано не было, но император указал, что в конце аудиенции он повелел принести желтый шарф, на котором поставил большую печать империи, и повелел Чану надеть этот шарф. С тем мастер Чан и покинул зал Высшей Гармонии.

— Это все?

— Нет. Покинув императорский дворец, мастер Чан взошел на мраморный мостик. Оттуда он поклонился императору и оставил на перилах шарф, который затем возвратили к трону. Это было написано собственной рукой Канси. У меня нет причин не верить.

— Что это означает?

— Смысл ясен, — ответил профессор. — В беседе мастер Чан сказал императору нечто настолько глубокое, что тот предложил ему свою империю.

— И Чан отказался?

— Да.

Эндрю опять надолго задумался.

— Кем, собственно, был этот мастер Чан?

— Простым ремесленником, создававшим вещи поразительной красоты. Рожден в безвестности и неизвестно где умер.

— А что он был за человек?

— О его личности известно очень мало, но он определенно исповедовал философию даосизма. Еще вспоминают его скромность и доброту. Как искусный мастер и замечательный художник Чан мог нажить огромное богатство и снискать большую славу, но ему ничего этого не было нужно. Его природный дар не был замутнен материальными желаниями и устремлениями. Я представляю, что мастер Чан был таким, как учит дао, — «свободным от уз человеком, который шагал, как он хотел». Он прожил жизнь, следуя своим побуждениям, свободный от людского коварства, лжи и страстных влечений.

— А император Канси, каким был он? Наверное, о нем известно больше.

— О да, — улыбнулся профессор, — об этом выдающемся правителе сохранилось много документов. Он начал править в пятнадцать лет и сразу же осадил министров, считавших, что смогут им манипулировать. Участвовал во многих битвах, но всегда стремился к миру. Канси был просвещенный правитель, великий воин и государственный муж. Он понимал, что такое власть, и умел ею пользоваться.

— А какой религиозной доктрине он следовал? — спросил Эндрю, по-прежнему не понимая, что могло быть общего у императора с ремесленником.

— Вот об этом в исторических записях ничего не говорится. Известно лишь, что он проявлял особый интерес к сочинению Сунь-цзы. Вы читали «Искусство войны»?

— Да, но я не вижу, как идеи Сунь-цзы и дао могут пересекаться.

— Сунь-цзы рассуждает о государстве и природе власти. Этих же вопросов касается и учение дао. Однако здесь теоретизирование носит общий характер, тогда как Сунь-цзы анализирует средства и приемы, необходимые для достижения победы. В дао упор делается на человека, его природу. Ибо любое человеческое существо есть субъект неких влечений и желаний. Это относится и к могущественному правителю империи, и к простому крестьянину. Разница в масштабах.

Профессор замолчал. Отпил чаю.

— Вы полагаете, на встрече император Канси и мастер Чан обсуждали природу власти? — спросил Эндрю.

— Да, но это мои предположения. Любопытен один момент. В даосизме необходимым условием существования является абсолютная свобода духа. Власть же ограничивает свободу, поскольку это ноша. Чжуан-цзы, один из основоположников учения дао, вел жизнь отшельника. Тогдашний правитель Китая, восхищенный его мудростью, послал ему дорогие дары с предложением стать его главным министром. На что Чжуан-цзы коротко ответил, что предпочитает быть на службе у своей свободной воли. Он понимал власть не как некую забаву, дающую удовольствие, а как тяжелую ношу.

Эндрю оживился:

— Вы считаете, что великий Канси предложил мастеру Чану свою империю, увидев в нем человека, менее всего желающего власти и потому достойного быть наделенным ею?

Профессор Ван кивнул:

— Вот именно. Император Канси, величайший правитель в истории Китая, осознал, что сидящий перед ним человек более велик, чем он. Этот простой ремесленник, не подверженный суетности человеческих страстей, был способен осознать свою подлинную сущность. Как мы помним, император Канси повелел Чану создать для него самую сложную головоломку из всех, какие можно вообразить. И Чан создал ее. Наисложнейшей головоломкой, по его мнению, был сам человек. Он хотел показать императору Канси, что понять себя и свое место во Вселенной не помогут ни его богатство, ни власть. Лишь заглянув внутрь себя, он найдет то, что ищет. Только так можно обрести подлинное счастье и удовлетворенность, по сравнению с которыми империя — ничто.

— То есть для мастера Чана предложенная Канси империя была ничем?