Искусство иллюзий

Эти картины находились повсюду, это была ещё одна особенность академии. Когда человек выполнял творческую работу хорошо, то они улыбались, подбадривая; а когда не очень – хмурились или даже плакали кровавыми слезами. В кои-то веки эти картины служили ответом создателей академии на происходящее и являлись объективной критикой.

Заметив это, Лена оборвала Аню на полуслове:

– Думаю, тебе стоит немного отдохнуть.

Посмотрев на картины, Аня замолчала, сильно недовольная происходящим. Сегодня она была одета в то самое тщательно всем рекомендуемое маленькое чёрное платье, в котором выглядела бы превосходно, если бы не недовольное выражение лица.

А злилась Аня, как всегда, на Зою, имевшую главную роль и толпы поклонников. И между прочим, в отличие от Липиной, сейчас Зоя была одета в свою повседневную одежду – джинсовый сарафан с голубой рубашкой; покрашенные чёрные волосы отрасли почти до плеч. Этот образ был маскировкой, возможностью хоть как-то обмануть бдительных поклонников. В главный вход Академии Муз не все из них могли войти (все посетители театра использовали специальный вход для посетителей), но части это удавалось, и тогда они начинали тщательно смотреть по сторонам, опасаясь упустить своего кумира Ри. Минуя поклонников, Зоя неоднократно радовалась, что Лена решила использовать во время спектаклей иллюзии и Илю, прекрасно их создающую.

Сейчас Горация улыбалась, она хорошо выглядела, что приковывало к ней множество взглядов и вызывало зависть Ани.

– Может, Зоя споёт? – предложил Антон.

Как и многие, он знал, что раньше девушка пела, потому и не боялся, что она может опозориться.

– Я? Хорошо, – ответила Горация и запела.

Печальную песню о дне рождения одинокого человека, единственным гостем которого был только дождь за окном.

Горация идёт на сцену. Сколько у неё уже было этих спектаклей, она давно сбилась со счёта! А вот и сцена, Зоя поворачивается к сидящим в зале зрителям. Она больше не неудавшаяся певица Зоя Трощинская, а Ри, любимчик публики, которому простят всё что угодно. По крайней мере, эти сидящие в передних рядах фанатки уж точно. Они любят этого Ри, тот образ, что тщательно создаёт из себя Горация. Она начинает играть.

В сегодняшней пьесе нет любовной линии, почти один монолог Ри, чувствующего себя несчастным и вспоминающим всех своих друзей и события, идущие к его нынешней концовке. И Горация не сдерживается, даёт волю не сколько чувствам персонажа, сколько своим собственным, наболевшим за всё это время.

Первый фактор – недовольство семьи пьесами, хотя, слава всем богам, они ещё не узнали, кто исполняет главную роль.

– Я просто смотреть на это безобразие не могу, – жалуется тётя Инга, которая, вопреки своим словам, в курсе каждой пьесы, что заставляет Зою заподозрить её в нездоровой увлечённости к спектаклям. – Это же просто какой-то ужас! Актёры так плохо и бездарно играют. А как поставлена сама эта пьеса?!

В конце концов, Зоя не выдерживает и злобно спрашивает:

– Почему актёры сразу же оказываются плохими, как только играют что-то нестандартное?!

– Девочка моя, ты же не хочешь сказать, это тебе нравится подобное? – интересуется Полина.

– Не хочу, просто мне показалась игра актёров хорошей.

Семья начинает спорить, Зоя им просто не отвечает.

В семье не поддержали бы её, и от этого обидно и больно. Да, хорошо, что они ничего не знают, их осуждения девушка бы точно не вынесла.