Искусство Кореи

В этот же период начала развиваться мунинхва – «живопись образованных людей» или живопись интеллектуалов. Для привилегированного сословия занятие живописью было средством самосовершенствования, прославления конфуцианских идеалов и приятным досугом. Однако творили интеллектуалы немного, так как до начала XVII века, когда неоконфуцианская доктрина была особенно влиятельна, среди аристократов увлеченность искусством не приветствовалась и даже осуждалась. Считалось, что искусство отвлекает от сути, т. е. процесса познания ли. Аристократы, обладавшие художественными талантами, стыдились и скрывали их. Так, выдающийся деятель своего времени, художник-интеллектуал Кан Хиан (???, 1417–1464) завещал детям и внукам не увлекаться искусством, так как «живопись – занятие низкое, и, если потомки узнают об увлечении рисованием, добрым словом не помянут» [3]. По этой же причине не приветствовалось и коллекционирование произведений. Критике подвергали даже правителей, проявлявших чрезмерный интерес к живописи. Например, придворные чиновники осуждали вана Инчжо (1595–1649) за то, что он проводил слишком много времени за созерцанием живописи.

Рис. 1. Самганхэнсильдо. Ксилография. 23,5 x 37,5 см. Национальный музей Республики Корея, Сеул

Такое отношение к живописи не способствовало формированию художественного разнообразия и объясняет вместе с другими факторами как количественную, так и качественную скудность художественного наследия эпохи Чосон XV–XVII веков. Среди других факторов выделим кровавую межпартийную борьбу среди правящей элиты и разрушительную Имчжинскую войну (1592–1598), в результате которой погибло множество произведений искусства.

«Золотым веком» живописи стало XVIII столетие: увеличилось количество создаваемой живописи, появились новые направления и жанры. Это связано, прежде всего, с ростом благосостояния населения и увеличением контактов с Китаем. В XVIII веке под влиянием культуры китайских интеллектуалов-эстетов привилегированное сословие увлеклось коллекционированием предметов искусства. Благодаря этому появился спрос на живопись – как китайскую, которую завозили в больших количествах, так и местную. Эстетство вошло в моду, живопись, помимо воспевания конфуцианских добродетелей, превратилась в один из способов повысить свой социальный статус, организовать досуг. Зажиточное население активно приобретало произведения искусства. Придворные мастера и частные профессиональные художники творили с учетом вкусов разных слоев населения. Начал формироваться рынок искусства.

Необходимо оговорить, что корейская живопись эпохи Чосон непосредственно связана с китайской художественной традицией. Китайская живопись часто стимулировала изменения в корейском искусстве. Это объясняется тем, что государство Чосон было частью конфуцианской цивилизации, культурным донором которой на протяжении многих веков выступал ее центр – Китай. Корейские художники ориентировались на китайские школы живописи, учились, копируя и творчески переосмысляя работы китайских мастеров. Большинство направлений, техник, жанров, сюжетов, а также теория живописи были заимствованы в разное время из Китая.

Живопись Сумукхва и Чхэсэкхва

Для нужд двора и элиты работали профессиональные художники: они делились на тех, кто служил в придворном ведомстве живописи (академии живописи) Тохвасо, и тех, кто работал на частный заказ. Придворные художники создавали портреты правителей и выдающихся чиновников, декоративные произведения для украшения дворцовых помещений, документировали важные события из жизни двора и пр. Профессиональных художников, кто не служил в Тохвасо и работал на частный заказ, могли также привлекать для создания необходимых для двора произведений.

Художники-интеллектуалы писали для себя, считалось недостойным или даже позорным для человека благородного происхождения продавать свои произведения. Привилегированное сословие воспринимало живопись интеллектуалов как один из способов развития нравственных качеств ученого мужа, поэтому знать писала не просто с целью скрасить досуг – живопись была способом духовного совершенствования в условиях, когда от человека на уровне государственной идеологии требовалась высокая нравственность [4]. По этой причине произведения интеллектуалов редко рассказывают что-либо об авторе, кроме его идеалов. Такая живопись словно вне времени: за пять веков существования государства Чосон сюжеты мунинхва не претерпели значительных изменений.