Искусство легких касаний

– Дагестанский тур, – ответил Акинфий Иванович, не отрываясь от своей таблицы.

– Интересно, – сказал Андрон. – Я, когда маршрут подбирал, читал про тура сказку в интернете. Карачаевскую народную.

– Сказки любите?

– Нет, просто делал поиск по словам «Кавказ» и «тур». В смысле, «маршрут, поход». А гугл выдал животное. Сказка, конечно, совершенно индейская по своей бесхитростности.

– О чем же она? – вежливо поинтересовался Акинфий Иванович.

– Почему у Эльбруса раздвоенная вершина.

Услышав эти слова, Акинфий Иванович будто проснулся. Он положил ручку на стол, поднял глаза и оглядел Андрона с ног до головы.

– И почему?

Он произнес это презрительным тоном, словно Андрон сказал что-то невероятно наглое, даже возмутительное.

Андрон немного смутился.

– Ну, там что-то такое… Что жил у этой горы старый тур с козлятами, и один раз на тура покатился с вершины какой-то белый шар. Тур ударил его рогами и разбил пополам. Одна половина взлетела на небо и стала луной, а другая отскочила и ударилась о вершину Эльбруса. Раздался, мол, звук, как от лопнувшего мяча, и гора раздвоилась. С тех пор такая и стоит.

– Нормально, – сказал Тимофей.

– А куда вторая половина делась? – спросил Иван.

– Мне тоже интересно было, – ответил Андрон. – Но карачаевский эпос об этом умалчивает. Самое главное, из него следует, что туры жили на нашей планете до образования Луны. И футбольные мячи в это время тоже были. Аж захотелось поехать в это Карачаево и поселиться, честное слово. Бесхитростный и добрый, должно быть, там народ.

Акинфий Иванович, только что казавшийся очень напряженным и даже оскорбленным, вдруг широко улыбнулся.

– Не слышал такой сказки, – сказал он. – А раздвоенных гор тут много. Почти все. Вы на сколько дней пойти хотите?

– Дней на пять, – ответил Тимофей.

– А какой тяжести маршрут? Опыт у вас есть?

– Мы в Непале обычно ходим, – ответил Иван. – Сюда отдохнуть приехали.

– Хорошо. Вы как отдохнуть хотите, посложнее или полегче?

– Посложнее? – спросил Валентин, глядя на друзей.

– Носильщиков тут нету, сразу предупреждаю, – сказал Акинфий Иванович. – Вещички на себе.

– Ну тогда полегче. Чтобы не напрягаться. Так, воздухом подышать, по сторонам поглядеть.

– Хорошо, – сказал Акинфий Иванович.

Он поднял со стола запечатанный в пластик лист бумаги и протянул Тимофею.

– Вот варианты с расценками. Карточек не принимаем, только наличные.

Тимофей проглядел список.

– Вот это что такое – «фирменный маршрут «Иакинф»?

– Да просто по горам. Я тут давно обитаю, подобрал, чтобы не слишком напряжно было и всю красоту увидели. Если с рюкзаками и чтобы без напряга, самое то.

– Почему он самый дорогой?

– Записываются охотней, – улыбнулся Акинфий Иванович. – Проверено.

– А что такое «Иакинф»?

– Это мое имя. Раньше оно так писалось в русском языке. Очень древнее греческое имя.

Тимофей повернулся к друзьям.

– Ну че, пойдем тропой Иакинфа?

Возражений ни у кого не было.

– Выйдем сегодня? – спросил Тимофей.

– Завтра рано утром, – сказал Акинфий Иванович. – Сегодня отдыхайте, вам акклиматизироваться надо. А я пока в горы съезжу, заложу дровишки для костра и еще кой-чего… И с чабанами пообщаюсь насчет кошей.

– Это зачем? – спросил Андрон.

– Ну, ночевать… Вы, кстати, водки с собой возьмите по бутылке хотя бы. Или по две. Купить можно в нашем ресторане.

– Будем бухать? – ухмыльнулся Иван.

– Нет. Оставим чабанам за гостеприимство.

Полулюксы отличались от вчерашнего коттеджа люстрами из фальшивого хрусталя и душевыми кабинками с китайской сантехникой. В комнатах было душновато, но никто не роптал. Всем вдруг захотелось спать.

Акинфий Иванович был прав – день на акклиматизацию определенно требовался. И еще прилично времени ушло на формирование походного минимума: две палатки, рюкзаки. Сменка, еда, вода.

– Вода на маршруте будет, – сказал Тимофей. – Акинфий обещал. Так что брать на день. Нет, он точно странный мужик. И не местный явно. Не кавказец вообще. Таинственный незнакомец…

– Беглый нацистский преступник, – предположил Андрон. – Служил в дивизии СС «Шарлемань», а теперь здесь ошивается.

– Если так, хорошо сохранился, – сказал Иван.

– Надо его расковырять, – продолжал Тимофей. – Чувствую, интересная у него история. Шарлемань не шарлемань, а какой-нибудь Максим Горький взял бы такого мужика в серьезный оборот. Создал бы сочный образ, чтобы люди вдохновлялись революцию делать, а потом хорошо его продал мировой буржуазии… Надо ковырнуть.

– Времени хватит, – ответил Андрон. – Пять дней.

***

В семь утра Акинфий Иванович уже ждал друзей у выхода с базы – возле «уазика», на котором вчера возил что-то в горы. Шофер, небритый парень из местных, даже не посмотрел на приезжих. Он картинно, словно голливудский ковбой, жевал стебелек травы и глядел вдаль. Валентину показалось, что шофер немного похож на Тимофея в его сардоническом телеобразе – вот только лишней телекамеры для бедняги у Вселенной не нашлось.

– Поднимемся до плато, – сказал Акинфий Иванович, – чтобы в гору долго не переть. А там почти по одному уровню пойдем.