Искусство любить: Исследование природы любви

Все формы психозов показывают доходящую до крайности неспособность к объективности. Для безумца единственная реальность — та, которая существует внутри него, наполнена его страхами и желаниями. Явления внешнего мира он видит как символы своего внутреннего мира. Со всеми нами происходит то же самое, когда мы спим. Во сне мы творим события, раскручиваем драмы, которые являются выражением наших желаний и страхов, а иногда и наших интуиции. Хотя мы спим, мы воспринимаем продукты наших сновидений столь же реальными, как и ту жизнь, которую воспринимаем в состоянии бодрствования.

Безумец и фантазер полностью лишены объективного взгляда на внешний мир. Но все мы так или иначе безумны, все мы в большей или меньшей степени имеем необъективный взгляд на мир, взгляд, искаженный нашей нарциссической ориентацией. Привести примеры? Каждый может легко их найти, взглянув на самого себя, на своих ближних или почитав прессу. Они разнятся лишь степенью нарциссического искажения действительности. Например, женщина звонит врачу и говорит, что она хочет прийти к нему на прием в полдень. Врач отвечает, что в полдень он не свободен, но может принять ее на следующий день. Она отвечает: "Доктор, но я живу всего в пяти минутах ходьбы от вашей клиники". Она не может понять его объяснение, что ее близкое местонахождение к клинике не сэкономит ему время. Она воспринимает ситуацию нарциссически: поскольку она экономит время, то, значит, и он экономит время; единственная реальность для нее — она сама.

Менее экстремальны — или, возможно, только менее очевидны — искажения, которые встречаются в повседневных отношениях между людьми. Как много родителей реагируют только на то, послушен ли их ребенок, доставляет ли он им радость, является ли он их гордостью и так далее, вместо того чтобы воспринять или даже заинтересоваться тем, что чувствует сам ребенок! Как много мужей считают своих жен тиранками только потому, что воспоминание о снисходительности своих матерей заставляет взрослых мальчиков воспринимать любое требование супруги как ограничение собственной свободы! Как много жен считают своих мужей глупыми или неумелыми только потому, что они не соответствуют фантастическому образу блестящего принца, созданному ими в детстве!

В поговорку уже вошло отсутствие объективности в отношении к другим народам. Что ни день, в чужой национальности открываются все новые черты испорченности, жестокости, в то время как свой народ олицетворяет все самое хорошее и благородное. Каждое действие "чужих" оценивается по одному критерию, любой собственный шаг — по другому. Даже их хорошие поступки считаются знаками особых дьявольских уловок, имеющих целью обмануть нас и весь мир, в то время как наши скверные делишки признаются необходимыми и оправдываются высшими благородными целями, которым они служат. Если проследить отношения между народами, как и между индивидами, можно прийти к выводу, что объективность — это исключение, а большая или меньшая степень нарциссизма — правило.

Способность думать объективно разумна. Эмоциональная установка, основанная на разуме, — это смирение. Быть объективным, пользоваться собственным разумом возможно только при достижении установки на смирение, при избавлении от мечтаний о всезнании и всемогуществе, которые свойственны детству.

Применительно к практике рассматриваемого нами искусства это означает: любовь, будучи зависима от нарциссизма, требует развития смирения, объективности и разума. Вся жизнь должна быть посвящена этой цели. Смирение и объективность нераздельны, как и любовь. Я не могу быть по-настоящему объективным к своей семье, если не могу быть справедлив к чужим, и наоборот. Если я хочу научиться искусству любить, я должен стремиться к объективности в любой ситуации и стать восприимчивым к ситуациям, где я не прав. Я должен стараться видеть разницу между созданным мною образом человека и реальной личностью, существующей безотносительно к моим интересам, потребностям и страхам. Достижение объективности и разума — это половина пути к достижению искусства любить. Если кто-то хочет сохранить объективность к любимому человеку и думает при этом, что без нее можно обойтись в отношениях со всем остальным миром, он вскоре убедится, что проигрывает как в первом, так и во втором случае.

Способность любить зависит от умения освободиться от нарциссизма, от самозабвенной привязанности к матери и клану; она зависит от нашего желания расти, развивать созидательную ориентацию в наших отношениях к миру и к самим себе. Этот процесс освобождения, рождения, пробуждения требует одного качества, являющегося необходимым условием: веры. Практика любви требует практики веры.