Искусство любви

Одну установку, необходимую для практикования искусства любви, которая прежде упоминалась лишь мельком, нужно рассмотреть подробнее, так как она является основной для практики любви. Это активность. Я уже говорил, что под активностью понимается не «делание чего-то», а внутренняя активность, плодотворное использование собственных сил. Любовь это активность; любя, я пребываю в состоянии постоянного активного интереса к любимому человеку, но не только к нему или к ней. Я не смогу активно относиться к любимому человеку, если я ленив, если я не пребываю в состоянии постоянной сознательности, внимательности, активности. Сон — единственная ситуация, допускающая неактивность; в состоянии бодрствования лености не должно быть места. В наше время огромное число людей находится в парадоксальной ситуации — они наполовину спят, когда бодрствуют, и наполовину бодрствуют, когда спят или хотят спать. Быть полностью бодрствующим это условие того, чтобы не скучать самому и не заставлять скучать других, — и, конечно же, не скучать и не быть скучным — это одно из главных условий любви. На протяжении всего дня активно мыслить и чувствовать, видеть и слышать, избегать внутренней лени, будь то в форме пассивности, или пустого времяпровождения, — это непременное условие для практикования искусства любви. Иллюзия — считать, что можно разделить жизнь таким образом, что она будет плодотворной в сфере любви, и неплодотворной во всех других сферах. Плодотворность не допускает такого разделения труда. Способность любить требует энергичности, бодрствования, повышенной жизнестойкости, которые могут быть результатом только плодотворной и активной ориентации во многих других сферах жизни. Если кто-то не плодотворен в других сферах, он не плодотворен и в любви.

Рассмотрение искусства любви не может ограничиться только личной сферой обретения и развития тех черт характера и установок, которые были описаны в этой главе. Оно неразрывно связано с социальной сферой. Если любить значит относиться с любовью ко всем, если любовь — это черта характера, то она должна обязательно присутствовать не только в отношении к своей семье и друзьям, но также и к тем, с кем вступаешь в контакт в своей работе, делах, профессиональной деятельности. Здесь нет «разделения труда» между любовью к своим и любовью к чужим. Напротив, условием существования первой является существование второй. Принять это всерьез — значит решительно изменить свои социальные отношения, отступив от общепринятых. Хотя произносится много лицемерных слов о религиозном идеале любви к ближнему, в действительности наши отношения определяются в лучшем случае принципом честности. Быть честным значит не обманывать и не хитрить при обмене товарами и услугами, а также при обмене чувствами. «Я даю тебе столько же, сколько ты даешь мне», как в области материальных благ, так и в любви, — вот преобладающая этическая максима капиталистического общества. Можно даже сказать, что развитие этики честности это своеобразный вклад капиталистического общества в сферу этики.

Причины этого — в самой природе капиталистического общества. В докапиталистических обществах обмен благами определялся или прямым принуждением, традицией, или личными узами любви и дружбы. При капитализме определяющим фактором является рыночный обмен. Имеем ли мы дело с рынком товаров, или с рынком труда, или с рынком услуг, каждый человек обменивает то, что у него есть для продажи, на то, что он хочет приобрести, по условиям рынка, не прибегая к силе или обману.

Этику честности легко спутать с этикой золотого правила. Максиму «делай другим то, что ты хотел бы, чтобы делали тебе» можно истолковать в смысле «будь честен в обмене с другими». Но на самом деле она была первоначально сформулирована в более популярной версии библейской максимы: «возлюби ближнего твоего, как самого себя». В действительности, иудейско-христианская норма братской любви совершенно отлична от этики честности. Она требует любить своего ближнего, то есть чувствовать ответственность за него и единство с ним, этика же честности требует чувствовать не ответственность и единство, а дистанцию и отделенность — это значит уважать права своего ближнего, а не любить его. Неслучайно, золотое правило стало сегодня самой популярной религиозной максимой; поскольку ее можно истолковать в смысле этики честности, она — единственная религиозная максима, которую каждый понимает и готов применять. Но практика любви должна начинаться с осознания различия между честностью и любовью.