Искусство любви

– Да при чем тут Феликс, – проговорила Света, стараясь придать своему голосу как можно больше меланхолических ноток, – Феликс просто пешка. Он поставщик девочек, понимаешь?

– А я думал...

– А проституция, – продолжала Света, зажмурясь, чтобы не упустить удачную мысль, – Очень хорошо развитая индустрия. По всей стране заправляют одни и те же люди... А ты что – не знал?

– Нет, – честно ответил Антон, – Никогда не интересовался... Послушай, если откуп – это единственная причина, по которой ты... не можешь выйти за меня замуж, то... То я могу... Достать эти деньги. Сколько нужно?

– Очень много, – вздохнула еще не определившаяся с суммой Света.

Антон вскочил с постели и метнулся к своей одежде, раскинутой на стуле.

– Вот! – он достал из кармана куртки толстую пачку банкнот, перевязанную грязной бечевкой, – И еще... – Антон поднял со стула свои джинсы, оттуда выпал бумажный сверток – бумага развернулась и по полу пыльной комнаты, пропахшей алкоголем, табаком и чужим потом, рассыпались серо-зеленые стодолларовые банкноты. – Это все мои сбережения... Машину я продал год назад, которая мне от отца досталась, а куда деньги потратить – еще не придумал. А вот теперь...

Антон собрал деньги и положил их на постель перед Светой, как кладут цветы.

– Этого хватит?

«Ничего себе, – мелькнуло в голове у Светы, когда он смотрела на бумажную кучу в своих голых коленей, – Такая сумма... Не то, чтобы очень большая, но для человека его пошиба... Да он просто помешанный. Он сумасшедший... Ведь он принес эти деньги еще до того, как я провела с ним сеанс, – она мысленно хихикнула. – Во всяком случае – надо этим его помешательством воспользоваться на полную катушку»...

– Это не хватит, – Света печально покачала головой, – Нет...

– Я еще занять могу, – быстро сказал Антон. – Примерно, пять тысяч... рублей, конечно... Понимаешь, когда я узнал, что ты... Я собирался идти сюда и...

– Купить меня?

– Да...

Света вдруг вспомнила случайно подслушанный ею год назад в этом же баре разговор – говорили Феликс и какая-то девушка, имени которой Света не знала.

Девушка тогда говорила, что...

– Никого купить нельзя, – со вздохом произнесла Света, – Человек – это не только... физическая оболочка, наполненная... – тут Света забыла слова, которые употребила девушка, и сказала свое, – душой... Наполненная душой, так сказать. Оболочку можно взять напрокат, но как можно купить то, чего не видишь и не понимаешь?

Феликс тогда ударил девушку и выругался, а Антон повел себя иначе. Он долго смотрел на Свету, потом вытянул вперед руку и, словно до своего отражения в зеркале, дотронулся до ее лица и провел пальцами и ее волосам.

– Я достану деньги, – опустив руку, сказал Антон, – я тебя отсюда вытащу. Тебе ведь совсем не здесь место. Я сделаю все, что ты захочешь, знаешь?

«Знаю, – подумала Света, – Конечно, знаю»...

Глава 8

– Не могу я в таком виде показаться Нине, – скулил Васик, – не могу и все тут... Что она подумает? Подумает, что я был у какой-нибудь продажной женщины... А как я еще мог оказаться абсолютно без одежды?

Я пожала плечами. Даша откровенно фыркнула.

– Мне нужно одеться где-нибудь, – продолжал Васик, – иначе о поездке домой не может быть и речи. Как мне быть-то? Нина ведь подумает, что я был у продажной...

– И будет права, – ляпнула Даша, – а как же еще?

– Да не права! – воскликнул Васик. – Ведь ничего же не было! И не могло быть... Если бы я был в нормальном состоянии, а не пьяным до одури... Вот черт, из-за пустяка какого-то теперь вся жизнь рушится. И кто во всем этом виноват?

– Ты, конечно, – резонно заметила Даша.

– Ничего подобного, – возразил Васик, – вы.

– Мы? – в один голос воскликнули я и Даша.

– Вы, – подтвердил Васик, – а кто же еще? Никто из вас не хочет хоть немного напрячь мозги и подумать – что сказать Нине, чтобы она не это... не подумала ничего такого... Не хотите! А еще друзья называются.

– Н-да... – многозначительно выговорила Даша, а я сказала:

– Вот фрукт!

– А ты, Ольга, – обратился ко мне Васик, – вполне могла бы внушить Нине, что я не голый, как цуцик, а одет. Это ведь в твоих силах. Ты ведь у нас – колдунья.

– И правда, Ольга, – посмотрела на меня и Даша.

– Не стану я этого делать, – сказала я, – во-первых у меня – вот именно – нет сейчас никаких сил, чтобы внушать кому-нибудь что-нибудь, а во-вторых... Во-вторых я не буду делать этого по этическим соображениям. Нина ведь тоже моя подруга.

– Это не этические соображения, – проворчал Васик, плотнее кутаясь в чехол автомобильного сидения, – это называется – женская солидарность. Удивляюсь, как еще Даша на моей стороне. Впрочем, и тут ничего удивительного нет. Даша всегда на моей стороне была – она, значит, моя самая лучшая подруга. Не то что некоторые...

– И ничего я не на твоей стороне, – помолчав немного, подала голос Даша, – просто не подумавши сказала. Мне показалось, что так легче решить вопрос. А где мы тебе сейчас тебе одежду найдем?

Васик задумался.

А я думала о своем.