Искусство наступать на швабру

— Где, где, — прошипел Железякин. — Ясно, что не в…

Но договорить он не успел, так как дверь приоткрылась и в кабинет с виноватым видом втекли оба агента.

— Мы прибыли, шеф, — несмело отрапортовал тот, что в кепке. — Каковы дальнейшие указания?

— Оружие при себе? — грозно вопросил шеф.

— Так точно, — подтвердил агент в мятой шляпе и даже похлопал по оттопыренному карману плаща.

— Застрелите ее! — Железякин резко выбросил палец в сторону дамы. Агент заученным движением выудил из кармана пистолет.

— Шутка! — расплылся в радостной улыбке шеф. Агент разочарованно отправил оружие на место.

Тут зазвонил телефон. Железякин схватил трубку:

— Так, ясно. Значит, на Восточное шоссе. Один? Ах, их там четверо… Ну, понятно. Будь здоров. — Железякин положил трубку на место. — Ну, поехали. А ты оставайся тут, — велел он даме, — будешь звонки принимать.

— Чтоб ты разбился, юморист, — пожелала ему дама.

— Не дождетесь, — бросил Железякин и в сопровождении агентов быстро покинул кабинет.

* * *

Синий «Москвич» детектива Дубова катился по Восточному шоссе, разрезая светом фар ночную тьму. Сидевший рядом с водителем Серапионыч увлеченно рассказывал о том, как он обнаружил дискету и как они с Василием вели сложное расследование, а инспектор Столбовой и незнакомый человек в наглухо застегнутом пальто и надвинутой на брови шляпе, сидя на заднем сидении, внимательно слушали.

Когда доктор закончил красочный рассказ, попутно дополненный такими подробностями, каких в действительности-то и не было, то заговорил Дубов:

— Извините, ради бога, Егор Трофимович, но теперь мне кажется, что я малость поторопился.

— В каком смысле? — удивился Столбовой.

— Я решил, что если есть план, то остается только поехать и выяснить, в чем дело, но боюсь, что в такой темноте мы даже не отыщем нужного нам кургана. Может быть, лучше вернемся назад и попробуем днем?..

— Днем дел невпроворот, — вздохнул инспектор. — Но я учел возможные трудности и пригласил с собой специалиста. — Егор Трофимович кивнул в сторону своего соседа. — Прошу любить и жаловать — майор… э-э-э… майор Хлебников.

Майор Хлебников что-то буркнул и еще глубже надвинул шляпу.

— Майор Хлебников — действительно большой знаток археологии, — продолжал Столбовой. — Именно он успешно расследовал дело об осквернении могил на кладбище некрофилами-археологами и вывел их на чистую воду… Ну ладно, не буду, не буду, — усмехнулся Егор Трофимович, — мой коллега очень скромный человек и не любит распространяться о своих славных делах. Просто я хотел сказать, что с его помощью мы найдем наш курган в два счета.

— И что же, Василий Николаевич, вы надеетесь что-то там отыскать? — осторожно полюбопытствовал Серапионыч.

— Как бы вам сказать? — задумался детектив. — Во всяком случае, я не исключаю, что мы там кое-что найдем. Судя по активности Железякина, он имеет некоторые основания полагать, что в гробнице что-то есть. Если и не сами драгоценности, то указания, где их искать. А уж осведомленность Феликса Эдуардовича куда больше, чем наша…

— А мне кажется, что вы чего-то недоговариваете, — проницательно заметил Столбовой.

— Возможно, — не стал спорить Дубов. — Но это, как вы понимаете, не от недоверия к вам, а только оттого, что я и сам пока еще не до конца уверен в своих логических выводах.

— А меня одно гнетет, — вздохнул доктор, — что из-за моей нечаянной находки, будь она неладна, пострадал невиновный человек, профессор Петрищев. Жив ли он теперь?..

— Нет-нет, моя вина гораздо больше, — перебил Василий. — Ведь это я своими действиями, можно сказать, подставил его под удар.

— Да, но ведь именно я настоял, чтобы вы занялись этим делом, — возразил Серапионыч. — Так что все-таки моя вина больше вашей.

— Господа, упреками делу не поможешь, — прервал Егор Трофимович взаимное покаяние доктора и сыщика. И, повернувшись к майору Хлебникову, спросил: — Как вы полагаете, дорогой коллега, может быть, пора заканчивать наш маскарад?

Вместо ответа майор снял шляпу, расстегнул пальто, и Дубов с Серапионычем увидали, что это ни кто иной как профессор Степан Степанович Петрищев — анахорет и исследователь ископаемых костей. От изумления Василий даже чуть не потерял дар управления автомобилем.

— Осторожно, Василий Николаевич, нас еще ждут великие дела, — сказал заметно повеселевший Серапионыч.

— Погодите-погодите, — озадаченно заговорил Василий, — но ведь Степана Степаныча ночью похитил человек в клетчатом шарфе?..

— В каком, вот в этом? — Инспектор расстегнул верх молнии на своей модной куртке и извлек конец шарфа — такого же фасона, как у Железякина, только менее кричащей расцветки. — Извините, Василий Николаевич, за эту маленькую мистификацию, но когда вы мне позвонили и рассказали о Кунгурцеве, то я понял, что дело и впрямь зашло очень далеко и что профессор Петрищев находится в смертельной опасности. А клетчатый шарф — это, как вы понимаете, чтобы запутать Железякина.