Искусство наступать на швабру

— A сейчас это главный орган левой оппозиции. И хотя редактором там некто господин Швондер, человек вроде бы приличный и весьма широких взглядов, но мне кажется, что он просто прикрывает своей благородной лысиной самые темные силы нашего общества.

— Почему вы так считаете?

— Слухами, дорогой Василий Николаич, земля полнится. Я-то уже отошел от газетных дел, но вы сползайте как-нибудь на досуге в наш Дом печати и потусуйтесь с журналистами — такое услышите, что аж волосы дыбом встанут.

— Что ж, когда-нибудь так и сделаю, — сказал Дубов. — Но вернемся к «Панораме». Как я понял, в ней тон задают фанаты Александра Петровича Разбойникова. A нет ли там людей, связанных с ним лично?

— C ним лично? — задумался Губин. — Знаете, так сразу и не скажешь… Хотя погодите. Есть там некая корреспондентка по имени Инесса Харламушкина. Не знаю, правда это или нет, но поговаривают, будто она состояла с Петровичем, так сказать, в любовной связи.

— Ну что ж, поимеем это в виду. Спасибо за информацию, Миша, уверен, что ваши сведения мне помогут.

— В чем?

— Пока еще не знаю. Но в чем-то очень важном.

* * *

Как это нередко случалось с Василием, он засиделся у себя в конторе допоздна, а едва собрался отправляться домой — то есть в особняк вдовы Софьи Ивановны Лавантус, где с недавних пор снимал верхний этаж — как зазвонил телефон. Детектив нехотя снял трубку:

— Дубов у аппарата.

— Василий Николаич? — раздался в трубке хорошо знакомый сыщику голос доктора Владлена Cерапионыча. — Не хотите подъехать ко мне в морг?

— Зачем? — удивился Дубов.

— O, ну ко мне тут одну прелестнейшую покойницу привезли. Вернее, подкинули прямо под дверь. И знаете, кто она? Сама госпожа Глухарева.

— Кто-кто? — не расслышал детектив. — Что за госпожа Лопарева?

— Да нет, не Лопарева, а Глухарева, — поправил доктор. Знаете, птичка такая есть — глухарь. В лесу живет.

— Ах, Глухарева! — сообразил Василий. — Это случайно не Анна Сергеевна, которая пресс-секретарь нашего президента?

— Она самая, — вздохнул Cерапионыч. — Я уж собирался сообщать в милицию, а потом подумал — позвоню-ка сначала вам. Очень уж покойница хороша…

— Выезжаю сию же минуту! — деловито сказал Дубов.

* * *

«Птица такая — глухарь, — думал Василий, на предельно допустимой скорости гоня свой синий „Москвич“ по сонным улицам Кислоярска. — Глухарь, а также тетерев, фазан, куропатка, вальдшнеп… Погодите-погодите: покойная Анна Сергеевна Глухарева и мифическая A.C. Куропаткина из сто двадцать второго абонентного ящика — нет ли тут какой связи?..»

Однако додумать эту мысль Василий не успел, так как добрался до мрачного здания городского морга, которым заведовал его приятель доктор Cерапионыч, с радостным возбуждением поджидавший его прямо на полуобвалившихся ступеньках морговского крылечка.

— A покойница-то ожила, — не то с радостью, не то с сожалением сообщил доктор детективу. — Я уже собрался приступать к вскрытию, как почувствовал, что она еще дышит. Сначала сделал искусственное дыхание, но это ее в сознание не привело. Тогда я решился применить радикальное средство — понюхать жидкости из своей скляночки. Думаю — либо совсем помрет, либо оживет. И знаете, ожила!

За столь милыми разговорами они вошли в Святая Святых серапионычева хозяйства, где на разделочном столе лежала мнимая покойница — пресс-секретарь президента Республики Анна Сергеевна Глухарева, яркая блондинка в изодранном платье, из-под которого проглядывало черное белье.

— Ну, Анна Сергеевна, что стряслось? — ласково спросил Дубов, подсаживаясь рядом. — Я хотел бы немного поговорить с вами до милиции.

Собравшись с силами, Анна Сергеевна полушепотом сказала:

— Пожалуйста, не сообщайте в милицию.

— Ну, как хотите, — не особенно удивился Дубов, — но хотя бы со мной попытайтесь быть совершенно откровенны.

— Хорошо, я вам откроюсь, — прошептала Глухарева. — Они меня повесили, а потом изнасиловали…

— Кто — они? — перебил Василий. Увидев, что Анна Сергеевна вся дрожит, он снял с себя пиджак и накинул на нее.

— Благодарю вас… Это был Железякин и с ним еще какие-то головорезы.

— Тот самый Железякин?! — чуть не вскочил Дубов. Удивление детектива было вполне понятно и объяснимо — Феликс Эдуардович Железякин в советские времена возглавлял Кислоярское районное отделение КГБ, а затем, если верить слухам, «приватизировал» часть секретных документов этой организации и шантажировал ими кислоярцев, имевших несчастье когда-то сотрудничать с тайными службами. Официально же Феликс сделался бизнесменом и совладельцем ряда предприятий общепита, в том числе и небезызвестного ресторана «Три яйца всмятку».

— Да, тот самый Железякин, — прикрыв глаза, произнесла Анна Сергеевна. — Он явился ко мне домой и велел ехать с ним.

— И вы так легко согласились?

— A что оставалось делать? Мне приходится не только ездить с ним, но и выполнять разные поручения. И даже делить с ним ложе… Ах, как это мерзко! — В глазках Анны Сергеевны загорелся романтический огонек.