Искусство наступать на швабру

— К сожалению, мы не можем целиком положиться на вашу интуицию, коллега, — возразил Столбовой. — Мы стоим перед фактом, что среди нас нету нашей уважаемой Тортилы, то есть Лидии Владимировны.

— Господа, я уверен, что моя жена раньше или позже найдется, — заговорил Грымзин. — Однако я считаю, что спектакль, который мы так долго готовили, ни в коем случае не должен ставиться под угрозу. Мы должны продолжать репетицию во что бы ни стало.

— Да! — задумчиво промолвил Cвятославский. — Великий Паганини играл на одной струне, и мы тоже будем играть, что бы ни встало. Объявляю перерыв на пять минут, чтобы обдуматься мозгами, кого я вставлю в Тортилу.

* * *

Дубов ходил взад-вперед по коридору, обдумывая создавшуюся обстановку. Ему очень хотелось посоветоваться с Надей Чаликовой, однако той не было видно. Вдруг сыщик увидел, как за дверью, ведущей на «черную» лестницу, мелькнул рыжий хвост. Буратино подкрался поближе и увидел, как лиса Алиса закуривает «Мальборо». В маске это было довольно сложно.

«Странно, вроде раньше она никогда не курила, — подумал Дубов. — Или это тоже предусмотрено ролью?». Буратино на цыпочках подошел поближе и сзади закрыл ей глаза ладонями:

— Наденька, угадайте, кто я!

Однако, к удивлению Василия, лиса Алиса дико заверещала и, оттолкнув Буратино, побежала вверх по лестнице. Дубов пожал плечами и побрел назад в гостиную.

В гостиной уже продолжалась репетиция. Cвятославский, стоя на сцене, сообщал, что он надумал в вопросе с Тортилой:

— Если госпожа Грымзина не возвернется взад в товарном виде, то придется вводить заменителя. Вернее, совместителя. В общем, дублера. И этим совместителем будет… — Режиссер на минуту глубоко задумался. — Им будет Карабас-Барабас!

— Простите, не понял. — Карабас-Барабас, он же газетчик Романов, только что вошел в гостиную и стоял в задних рядах, опершись руками на спинку стула. По замыслу режиссера, он был одет в полувоенный френч а ля Фидель, на спине коего красным мелом было начертано: «Социализм или смерть!». — Что, я должен буду играть и Карабаса, и Тортилу?

— А что тут такого? — удивился Cвятославский. — Карабаса будете играть с бородой, а Тортилу без.

— Но я ведь вам сто раз говорил, что борода у меня настоящая! — воскликнул господин Романов, поглаживая длинную седоватую бороду.

— Значит, будем дифференцировать роль иначе, — не растерялся Cвятославский. — В Карабасе вам повесят на бороду табличку с буквой «К», а в Тортиле — с буквой «Т». Это будет новая буква в искусстве!

— Ну, нечего делать, — вздохнул Карабас Барабас. — Искусство тоже требует жертв, не только социализм, туды его в качель.

А режиссер тем временем вдохновенно бормотал:

— Да-да, я так вижу. Это будет совершенно новая концепция: Тортила как второе альтер эго Карабаса, единство в борьбе противоположностей… Внимание, господа! — очнулся Святославский. — Репетируем нападение Алисы и Базилио на Буратино. Все в сборе?

В сборе были все, кроме лисы Алисы.

— Она курит на лестнице! — вспомнил Буратино. — Пойду позову.

* * *

Бездыханное тело лисы Алисы лежало на площадке «черной» лестницы, а вокруг испуганно толпились актеры. Инспектор Столбовой, то и дело откидывая мешавшие ему рукава пьеровского кафтана, изучал обстоятельства происшествия и пытался зафиксировать отпечатки пальцев, в то время как детектив Дубов со скорбно снятым бумажным колпаком отгонял любопытствующих:

— Господа, не толпитесь, не мешайте следствию.

— Как жаль, что среди нас нет медиков, — вздохнул Столбовой. — А то я даже не могу с точностью определить, имеет ли место летальный исход.

— Я вызвал «скорую», — откликнулся Дуремар-Грымзин. — Обещали прибыть.

— Пока я установил только то, что ее ударили по голове каким-то тяжелым тупым предметом, — продолжал инспектор. — Более точно определит судебная экспертиза. Господин Ибикусов, я уважаю вашу вторую древнейшую профессию, но отойдите от пострадавшей… Господа, пожалуйста, возвращайтесь в зал, нам надо будет обсудить, что делать дальше.

Ибикусов-Базилио нехотя покинул место происшествия, но в зал не пошел. Присев на стул в конце коридора, он извлек мобильный телефон (иногда он то ли по ошибке, то ли с умыслом называл его «могильным телефоном») и связался с дежурным по редакции газеты «Кислое поле».