Искусство обмана. Популярная энциклопедия

Есть оружие страшнее клеветы. Это — истина.

Ш. М. Талейран

Клевета в уголовном праве есть преступление против личности, заключающееся в распространении заведомо ложных измышлений, позорящих другое лицо. Для признания деяния клеветы необходимо, чтобы виновный знал, что распространяет именно ложные сведения, направленные на подрыв репутации потерпевшего, причем достаточно, чтобы подобные сведения были сообщены им хотя бы одному человеку.

Клевета стара как мир. В качестве примера возьмем древнеримского историка Тацита. Вот что он пишет об одном из приближенных императора Отона:

«Он избрал легкий путь к почестям: стал клеветать на других командиров, отрицая те хорошие качества, которые у каждого из них были… и в результате благодаря своей ловкости и подлости добился превосходства над людьми порядочными и скромными».

Особенностью клеветы является ее способность к «самоподдержанию» за счет усилий ее жертвы в плане самооправдания. Какой бы абсурдной и чудовищной ни была клевета, люди могут полностью или частично поверить в ее истинность, если объект ее применения начнет оправдываться. И, наоборот, если жертва клеветы сохранит спокойствие и хладнокровие, сделав вид, что клевета его не касается, последняя тает, как мартовский снег. Возможно, это связано с укоренившейся в умах психологической уаановкои: опровергают только реальные факты, незачем оспаривать несуществующие события. Такую особенность наветов издавна подметили философы. Томас Пейн писал:

«Клевета — порок, обладающий необычными свойствами: стремясь умертвить ее, вы тем самым поддерживаете ее жизнь, оставьте ее в покое — и она умрет сама».

Ту же мысль развивал ранее в своих «Максимах» Шамфор:

«Клевета похожа на докучную осу: если у вас нет уверенности, что вы тут же, на месте, убьете ее, то и отгонять ее не пытайтесь, не то она вновь нападет на вас с еще большей яростью».

Китайский государственный деятель Чэнь Сяочуань выделил четыре ступени эскалации слухов, направленных против лица, которое намереваются опорочить. Так, если этот человек безупречен с профессиональной стороны, на него прежде всего предпринимаются политические нападки. Если он неуязвим политически, его обвиняют в деловой недобросовестности. В случае неудачи на прицел берется его личная жизнь. Когда и этот выстрел не попадает в цель, придираются к его характеру, например, упрекают в излишней гордости. Обычно цель навредить достигается, как только начальник поверит слуху.

Весьма легковерен в отношении клеветы был последний русский император Николай II.

Генерал А. Мосолов, бывший начальник канцелярии министерства Императорского двора в своей книге «При дворе императора» писал:

«Он увольнял лиц, даже долго при нем служивших, с необычайной легкостью. Достаточно было, чтобы начали рассказывать про кого-нибудь сплетни, начали клеветать, даже не приводя никаких фактических данных, чтобы он согласился на отчисление такого лица. Царь никогда не старался сам установить, кто прав, кто виноват, где истина, а где навет… Менее всего склонен был царь защищать кого-нибудь из своих приближенных или устанавливать, вследствие каких мотивов клевета была доведена до его, царя, сведения. Как все слабые натуры, он был недоверчив».

Троцкий принимает парад на Красной площади