Искусство обмана

Как ни прискорбно это осознавать, но ложь и обман пронизывают все стороны человеческого существования, и каждому из нас в своей жизни не раз приходилось вольно или невольно обманывать других. Для нормального человека такое состояние неприятно, оно вызывает душевный дискомфорт и желание или исправить свою ложь, или найти ей какое-то оправдание. Однако всегда были личности, для которых обман так же естествен, как для других — правда. Частенько благодаря своему умению лгать они достигали сияющих высот. И хотя обман вызывал общественное порицание в любые исторические эпохи, тем не менее многие знаменитые обманщики вызывали невольное восхищение своим мастерством, если уместно применить это слово для искусства лгать. Примеров таких виртуозов лжи мы можем найти сколько угодно в мировой литературе. Здесь и хитроумный Одиссей, успешно обманывавший не только людей, но и многих сказочных созданий, включая великана-циклопа, и хитрица Далила из сказок «Тысячи и одной ночи», и вдохновенный враль барон Мюнхгаузен. Пример последнего — полулегендарного, полуреального литературного персонажа — особенно интересен для нашей книги. С одной стороны, никто не воспринимал всерьез его байки про полет на ядре, вывернутого наизнанку волка или вишневое дерево, выросшее на голове у оленя, а с другой — все с интересом читают про них и получают от этих небылиц истинное удовольствие. Выходит, иногда людям даже нравится, когда их обманывают?

Русская литература тоже внесла в мировую сокровищницу обмана свой вклад — Хлестакова.

Какая непосредственность, какой экспромт, какой чисто русский размах вранья! «Тридцать пять тысяч одних курьеров — и все с одной просьбой: «Иван Александрович, ступайте департаментом управлять!» На такое, пожалуй, и у знаменитого барона фантазии не хватило бы.

Другая наша национальная гордость в области талантливого надувательства ближних — Остап Бендер, имевший в своем активе «четыреста сравнительно честных способов отъема денег».

Как он умел врать! Читая знаменитый роман Ильфа и Петрова, с первых же страниц попадаешь под обаяние непризнанного «сына лейтенанта Шмидта». Одна лишь история с превращением заштатных Васюков в шахматный центр Вселенной уже могла обессмертить имя Остапа, но это был лишь один эпизод в его бурной биографии. Правда, его американские собратья по профессии, герои рассказов О'Генри Джефф Питере и Энди Таккер, могли бы составить ему конкуренцию, но все же фантазия и обаяние «сына турецкоподданного» были вне конкуренции. Да и обманывал он доверчивых простаков больше «из любви к искусству», в то время как для его заокеанских коллег на первом месте все же стояли деньги.

Вообще если присмотреться, то окажется, что обман красной нитью проходит через мировую литературу с древнейших времен. Возьмем для примера такого классика, как Вильям Шекспир. У него Гамлет обманывает своего дядю, притворившись безумным. Влюбленная Джульетта, пытаясь ввести в заблуждение родителей своей мнимой смертью, невольно обманывает Ромео, что приводит их обоих к трагическому концу. Коварный Яго с помощью подкинутого платка и пары вовремя сказанных слов кладет на лопатки ослепленного ревностью Отелло. Бездушные дочери подло обманывают своего престарелого отца — короля Лира.

Впрочем, в жизни встречались обманщики и почище. К таким виртуозам обмана можно смело отнести графа Александра Калиостро, серьезно уверявшего современников в своем бессмертии. «Вы знаете, виконт, подобную мысль я где-то уже слышал… Ах, да, это было на пиру у Клеопатры — ее произнес наместник Александрии. Увы, нет ничего нового под луной!» — подобными фразами Великий Копт сопровождал свои фокусы по превращению свинца в золото.

В романе русского писателя XIX века Е. Салиаса «Кудесник», посвященном этому всемирно известному авантюристу, есть следующие строки: «К графу шли всякий за своим. Всем было известно, что у него несметное богатство, так как он сам при помощи алхимии делает золото и бриллианты. Одни спешили на его великолепные обеды и ужины, другие — чтобы поправить при помощи алхимии свои пошатнувшиеся состояния, третьи, посмелее, — чтобы войти через него в сообщество с духами и мертвецами. Наконец, большая часть, и в особенности простой народ, шли не к алхимику, а к замечательному медику. Невероятные излечения графа-доктора, почти сверхъестественные, были известны во всем Париже. Молва о них опередила еще его появление, а теперь несколько случаев подтвердили эту молву. Вдобавок кудесник-доктор, возвращая едва живых и умирающих к жизни, делал это всегда даром…

Многие благоразумные люди и в высшем кругу, и среди буржуазии пожимали плечами, презрительно усмехались и даже сердились, когда при них говорили о кудеснике Калиостро.

Они объясняли все очень просто. Графиня Лоренца была для них только развратная женщина, которою ловко торговал ее муж, сам же он был шарлатан и талантливый фокусник.

А. Калиостро