Искусство обольщения

– Ты знаешь, что я имею в виду. Но то, что мы создаем здесь для потомства – важно. Это самое важное, что мы можем сделать в жизни. Мы сродни тем, кто сохранял свитки с греческими мифами от разграбления турками. Не важно, жили на самом деле или нет Зевс и Гера. Главное, что их истории дали миру. Надежду. Преемственность традиций. Мудрость. Вдохновение.

Ричард поцеловал Мэйсон, но она не сразу растаяла в его объятиях. А когда, наконец, растаяла, он подхватил ее на руки и отнес в спальню, на кровать. Они любили друг друга, и это было чудесно. Любовь Ричарда была необходима Мэйсон. Но, когда он оделся и вернулся к себе в номер, Мэйсон так и не нашла ответа на весьма любопытный вопрос: кого он любил больше – женщину из плоти и крови или легенду, которую так страстно защищал?

Следующее утро принесло еще один удар. На первой странице «Фигаро» напечатали еще одну статью о Мэйсон Колдуэлл. В этой статье ехидно сообщалось о том, что прославленная герцогиня Уимсли приобрела не одну, а три ранее неизвестные работы трагически ушедшей молодой художницы. Несколько экспертов подтвердили их подлинность, качество их было признано превосходным, и благодаря щедрости и благородству новой владелицы эти картины будут сегодня выставлены в витрине галереи Дюран-Рюэля на улице Пелетер.

Мэйсон, кипя от ярости, быстро оделась и пошла по указанному адресу. Даже не пошла, а побежала – все пять кварталов до галереи. Перед витриной уже собралась толпа. Несколько юных созданий всхлипывали. Мэйсон протиснулась к самой витрине. И то, что она увидела, едва не свалило ее с ног.

В витрине были выставлены три холста небольшого размера… На каждом была запечатлена сцена вполне в ее, Мэйсон, стиле. На каждой была исключительно красивая женщина, которая могла бы вполне сойти за Лизетту, в окружении враждебной мрачной вселенной. Каждая из работ была изобретательна по композиции и исполнена выше всяких похвал. Картины были так похожи на те, что в прошлом писала Мэйсон, что она невольно принялась рыться в памяти – не она ли сама их написала, а потом позабыла про них?..

Но нет, то были весьма мастерски выполненные подделки.

Мэйсон чувствовала себя так, словно ее изнасиловали. Она помнила то утро, когда на нее снизошло это. Тот уникальный ракурс. Цвета. Какое тогда она испытала удовлетворение! Казалось, новое видение реальности охватило все, что она успела прочувствовать в жизни к тому моменту. За месяцы, за годы работы, что вели ее к вершине.

И хотя Мэйсон сейчас уже переросла то свое состояние, боль при виде подделок была непереносимой.

Мэйсон медленно протиснулась сквозь толпу плачущих гимназисток и отправилась назад, в свой отель. Чувство почти полной утраты своей личности усилилось донельзя. Мэйсон чувствовала, что находится на краю безумия.

Но это было еще не все. Когда она забирала ключ от номера у стойки, клерк сказал:

– Там вас ждет господин.

Мэйсон обернулась и увидела инспектора Дюваля. Он сидел в кресле перед камином в дальнем конце вестибюля.

Господи, только не сейчас!

Но что она могла сделать?

Мэйсон постаралась придать лицу любезное выражение и подошла к инспектору. Когда она подошла, он встал и с особым вниманием уставился на нее.

– У меня появились новости, – сказал инспектор, – они имеют отношение к смерти вашей сестры. Пожалуйста, присаживайтесь. – Он указал на ближайшее кресло. – Наконец в этом деле наступил прорыв.

– Прорыв?

Дюваль ощупывал Мэйсон взглядом, оценивал ее реакцию.

– Да, – медленно проговорил он. – Наконец появился свидетель.

– Что за свидетель?

– Прохожий, что был на мосту в момент предполагаемого самоубийства.

– Я не понимаю. Кто бы стал…

– Молочник. И то, что он рассказал, показалось мне интересным.

Мэйсон взяла себя в руки:

– И что же он сказал?

– Что на мосту в ту ночь стояли две женщины. Что они разговаривали.

– Разве он мог такое припомнить?

– То была самая ненастная ночь в нашем городе на памяти многих горожан. Его жена не хотела, чтобы он выходил на улицу в такую погоду, но он все же пошел – работа есть работа.

– Но это было четыре месяца назад!

– Даже если так, те две женщины были единственными, кто ему встретился на его пути.

– И к какому выводу вы пришли, основываясь на свидетельских показаниях? – спросила Мэйсон.

– Я еще не готов вам это сообщить. Но я скажу, что эти показания подтверждают все мои наихудшие опасения относительно этого дела, и я вас уверяю, что в ближайшее время последует арест.

Глава 22

Мэйсон перебежала через улицу в «Лё-Гранд-Отель», но Ричарда там не застала. Не было его и в соседнем кафе, где он часто бывал в павильоне на выставке. И только пару часов спустя что-то подтолкнуло ее поискать его в своей старой квартире на Монмартре, которую Ричард превратил в мемориальный музей.