Искусство обольщения обнаженного оборотня

Трудно объяснить людям абсолютную свободу бега на четырёх лапах. То чувство, когда ноги соприкасаются с землёй без каких-либо препятствий между подошвами и почвой, восхитительную силу, заставляющую мчаться вперёд, отрыв от земли при прыжке, запах холодного северного ветра.

Всё так же великолепно, как во всех рекламных роликах «Найк» [2] вместе взятых, за исключением того, что не приходится выкладывать по сто баксов за обувь. Потому что мне вообще не нужна обувь. Равно как и поддержка для груди.

Я пронеслась через подлесок, двигаясь по свежему следу запаха испуганного кролика.

От возбуждения я пронзительно залаяла, быстро лавируя между деревьями под низкими сосновыми ветками. Листва поредела, и золотисто-зелёный свет стал проникать сквозь сосновые иглы, когда мы с беглецом приблизились к поляне.

Глупый кролик направился на открытое пространство. Мой собачий мозг радостно трепетал в предвкушении веселья от поимки лёгкой добычи, отвлекая меня от менее знакомого запаха, витавшего в воздухе.

Человек.

Чужак не должен был бродить так близко к Долине Луны, этой впадине на ландшафте Аляски в форме тоненького полумесяца, которая представляла собой наполненный играми рай на земле для оборотней. В одиночку я ничего не могла сделать, только спрятаться и надеяться, что он не вооружён.

Не останавливаясь, я повернулась, нырнула под ветви сосны шириной с минивэн и стала ждать. Я не узнала ни одной составляющей запаха этого человека: дымного, болотистого, но отчасти свежего, как только что проклюнувшаяся листва и домашний мамин хлеб.

Рот стал наполняться слюной.

Это было странно.

Мои уши навострились при звуке шаркающих шагов по мягкой сухой траве. Я пригнулась ближе к земле и принялась ждать, пока его ботинки появятся в поле моего зрения. Я затаила дыхание, зная, что зарычу и тем самым выдам себя. Восхитительный запах зелени и домашней еды ударил в нос, когда две ноги очутились в опасной близости от моего укрытия. Старые ботинки, поношенные, но ухоженные, остановились сразу за опушкой, словно их владелец чего-то ждал.

Я услышала, как он открыл колпачок фляжки, сделал несколько глотков, а потом отошёл в сторону. Я отползла подальше от веток, чтобы получше разглядеть высокую широкоплечую фигуру. Со спины я могла видеть волнистые светлые волосы, торчащие из-под старой тёмно-синей бейсболки.

У него с собой были только старый рюкзак и фляжка. Значит, не охотник. Вероятно, просто турист, забредший слишком далеко от заповедника.

Всё же, чем меньше людей видели волков рядом с долиной, тем лучше. Человек снова остановился и повернулся. Я нырнула обратно под сень дерева. Ветви закрывали от меня лицо чужака, но его запах усилился, и мой мозг, вроде как… затих, что ли. Всё казалось спокойным и ясным, и тот инстинктивный внутренний сигнал тревоги, кричащий «Чужой! Опасно!», молчал.

Я фыркнула, пытаясь стряхнуть с себя странное чувство оцепенения. Мне больше нравилось, когда мой живой будильник громко звенел. «Спасибо тебе большое».

Мужчина побрёл в лес, прочь от моей маленькой деревушки. Какая-то магнетическая тяга повернула мои лапы в том же направлении, словно подталкивая меня последовать за ним. Но мне удалось разрушить чары, выскочить из-под сосновой хвои и побежать в сторону дома. От топота лап по земле мой разум почти очистился, но тут я учуяла более знакомый запах.

Я с трудом затормозила, и мои лапы взрыхлили холодную плотную почву, обдав карамельно-розовое шерстяное платье моей матери комьями земли.

У мамы было полное округлое счастливое лицо со светящимися карими глазами и ртом, созданным для улыбок. Но это вовсе не значило, что она не могла быть совершенно устрашающей, когда того хотела.

– Маргарет Фейт Грэхем, а ну сейчас же встань передо мной на две ноги, – строго скомандовала она, постукивая обутой в туфлю ногой по земле.

Это зрелище – да ещё с ракурса широкоугольной перспективы, видимой моими волчьими глазами, находящимися сейчас на высоте её талии! – должно было выглядеть поистине ужасающим. Но я этот вид лицезрею с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы обращаться в волка. Моя невестка Мо стояла за маминой спиной, всем видом выражая… Не буду говорить, что.

Я села на задние лапы и фыркнула. Мама упёрлась кулаками в бока.

– Не дерзи мне, юная леди. Альфа ты или нет, но я сейчас начну постепенно откусывать по кусочку от твоей шкуры.

Закатив глаза, я сосредоточилась на своём человеческом обличье. Руки, ноги, пальцы… Когда моё тело начало выпрямляться, я почувствовала тепло и тянущее ощущение, как будто через мою грудь протаскивали нить. Я покрутила головой, наслаждаясь освобождением от напряжения, когда мой позвоночник с хрустом встал на место. Глаза заволокло золотой дымкой, а затем взгляд сфокусировался. И вот я уже стояла на босых человеческих ногах.

Я ухмыльнулась, глядя на Мо, которая ещё не совсем комфортно ощущала себя в компании людей, частенько появляющихся в голом виде. Она прикрыла глаза одной рукой, но другой продолжила подавать предупреждающие знаки.