Искусство обольщения обнаженного оборотня

– Дэйн опередил своих конкурентов на рынке примерно на шесть месяцев. Он попал в точку. В течение его первого года в бизнесе я выполнял для него кое-какую внештатную работу, писал инструкции и подсказки к играм. Я был рад дополнительным деньгам и думал, что на том всё и закончится.

Каково же было моё удивление, когда мне дали пятипроцентную долю в его компании. Я мог уйти на пенсию уже в двадцать пять и жить на одни только дивиденды. Управляя своей компанией, Дэйн был счастлив так же, как катающийся в грязи поросёнок. А я перешёл в колледж получше и получил степень бакалавра. Так как я мог себе позволить изучать, что хочется, то решил придерживаться фольклора. Мне нравилось смотреть на то, как люди объясняют окружающий их мир. И чем больше я смотрел, тем больше видел закономерностей в природе и реальной жизни. Это заставило меня задаться вопросом, сколько мифов на самом деле являются правдой. И – бум! – я понял, чем хочу заниматься всю оставшуюся жизнь. А именно: найти связи между реальностью и фантастикой.

– Но что именно ты делаешь?

– Я пишу статьи в журналы о людях и историях, которые изучал, – объяснил он. – Некоторые из них опубликованы в авторитетных научных журналах. Я написал пару книг. Главным образом, мне просто нравится путешествовать и узнавать людей. Всё было классно, пока мы с Дэйном несколько лет назад не отправились в Вегас на игровую выставку. Какая-то старая подруга моей матери работала барменом в выставочном центре. Она позвонила ей и сообщила, что у меня теперь водятся деньжата. И потом – бах! – мама звонит мне, говорит, что скучала, хочет возобновить отношения и рыдает, рыдает, рыдает. Тогда я работал над докторской диссертацией по исследованию фольклора. Я только что купил себе дом, и у меня была свободная комната. Поэтому я взял и послал ей билет первого класса на самолёт. Разве это не глупо?

Я пробежалась пальцами вдоль мочек его ушей, слегка надавливая подушечками.

– Нет, ты хотел, чтобы она увидела, кем ты стал, что ты сделал для самого себя и что она пропустила.

– Да, дорогой мамочке потребовалась всего неделя, чтобы обчистить мою банковскую карту, заложить всё, что не было прибито гвоздями, и удрать в Вегас.

Я поморщилась.

– Ой.

– Ага…

– Печальная история, – сочувственно произнесла я, сжав его руку. – Я имею в виду, так ты на самом деле получил степень доктора наук по исследованию фольклора?

Он хмуро посмотрел на меня, хотя было очевидно, что он отчаянно пытается не засмеяться.

– Это немного забавно. – И я показала, насколько, разведя на пару сантиметров большой и указательный пальцы.

– Чёрт бы побрал силу твоего сарказма, острый язычок и женскую привлекательность, – проворчал Ник, облокотившись на меня и позволив мне обнять его. Он потёрся носом о мою шею. – А что насчёт тебя? Где училась ты?

– Я ходила в среднюю школу в долине, – сказала я.

– А потом?

– А потом я осталась в долине. Не поступала в колледж.

Ник насупил светлые брови.

– Почему нет? Ты замечательно выражаешь свои мысли, ты умная и умеешь внушить страх. Ты могла бы заставить профессоров попотеть, пока они отрабатывают свои денежки.

– Ну, именно в этом-то и дело, – призналась я. – У нас не было денег. Оценки у меня были действительно хорошие, и я набрала высокий балл в этих тестах колледжа по проверке способностей. Купер пытался заставить меня записаться на стипендиальные программы и подать заявку на грант. Но меня это не интересовало. Хотя «не интересовало» – это ещё слабо сказано. Попытки Купера заставить меня покинуть долину, чтобы поступить в университет Аляски, и привели к одной из наших легендарных драк. Он лишился кончиков трёх пальцев и части уха. Но я не думала, что готова поделиться такими подробностями.

Мы с Ником говорили часы напролёт, пока у меня не пересохло в горле, а язык не распух. Было трудно контролировать себя, поскольку мне хотелось рассказать ему всё. Я хотела рассказать, на что это похоже – расти в семье, которая больше похожа на лигу реслинга. Хотела рассказать, что никогда ни на кого не реагировала так, как на него. Хотела рассказать о страстном желании заняться сексом, о том, как Ник сводит меня с ума, и как от меня все ждут, что я выйду замуж за другого волка.

Но каждый раз, когда я была на грани того, чтобы поведать ему обо всём, я сразу же замолкала и позволяла ему какое-то время говорить о местах, где он рос. Флорида, Аризона, Техас, Джорджия, Калифорния. Я не могла и мечтать увидеть столько мест – пустыню, горы, пляжи. С одной стороны, я завидовала ему, но в то же время мне разбивало сердце то, что у него никогда не было настоящего дома. Я не могла вообразить жизнь без уголка, куда всегда можно вернуться, без родных людей – ведь как бы они порой ни раздражали и ни доставали, они всё же любили меня и принимали такой, какая я есть. Разве можно так жить?