Искусство обольщения обнаженного оборотня

– Что ж, доктор Дулиттл [79], как вы хорошо знаете, в царстве зверей есть множество матриархальных видов, включая дельфинов-косаток, пчёл и слонов. Матушка-природа не совсем шовинистка, – усмехнувшись, произнесла я. – Для волков-оборотней нетипично, чтобы ими управляла женщина, но в отсутствие законного альфы Купера таковым был выбор стаи. Альфа выступает в качестве, своего рода, лидера деревни. Хотя у низших по положению членов стаи есть имущественные права и полная свобода воли, все основные решения должны проходить через альфа-пару. Или проходили бы, если бы у меня был партнёр.

Когда он нахмурился, я почти услышала, как в его голове скрипят шестерёнки стереотипов.

Я добавила:

– Знаю, звучит странно. Волки трудятся вместе, чтобы убедиться, что все в стае накормлены и находятся в безопасности. Их учат работать в гармонии под чётким социальным правлением. Им нужен один голос, ведущий их, голос альфы. Поэтому когда альфа говорит что-то сделать, даже если волк знает, что приказ глуп, он всё равно его выполнит. И будет счастлив исполнить волю альфы, поскольку это на благо стаи. Оборотню нужно это сообщество, семья, чтобы чувствовать себя полноценным. Для меня это немного сложнее, поскольку я не законная альфа. Иногда мне приходится обращаться к общему коллективному разуму стаи и, ну… к их страху, что надеру им задницы, чтобы добиться своего.

– Но если стая так важна, почему ушёл Купер?

Я приподняла бровь и перевернула со сковороды на тарелку лишь слегка поджаренный сырный омлет. Затем вылила в сковороду ещё яиц и потёрла больше сыра. После чего наколола вилкой огромный кусок омлета и запихнула его в рот.

– Ты действительно не знаешь, как задавать лёгкие вопросы, верно? – спросила я с набитым ртом.

– Не то чтобы я не собираюсь делиться! – воскликнул он, протягивая мне кусок тоста, намазанный маслом, который я быстро проглотила. – Теперь, когда я знаю, что интерлюдия в грузовике была реальной, когда знаю, что рассказывал тебе о своём сумасшедшем детстве, то могу поведать тебе и историю о том, как меня оставили в семейном автомобиле-универсале, пока мать играла в азартные игры, а её нормой было не меньше двенадцати часов. Мы можем сыграть в игру «чьё детство было более несчастным». Поскольку я никогда в неё не проигрывал.

Я парировала его удар:

– Мой отец был убит выстрелом в голову какими-то исследователями, которые думали, что он собирается их съесть.

Ник поджал губы.

– Так ты моя соперница.

Вот чёрт! Если я сказала А, значит, нужно сказать и Б. Вероятно, он в любом случае всё узнал бы. Мама, возможно, поведала бы ему мой секрет за чашкой чая с пирогом. Я глубоко вдохнула и рассказала ему историю о том, как другая стая пришла в долину и попыталась захватить её, когда мне было шестнадцать или около того,.

На тот момент Купер был альфой около года. Я думаю, что тогда не понимала, насколько он молод. Он был моим старшим братом и всегда казался мне таким взрослым. Но он был почти ребёнком, и не только заботился обо мне или маме, но и руководил стаей. Оглядываясь назад, я испытываю что-то вроде стыда за то, что не видела, в каком сильнейшем напряжении он находился. Но я была молодой и, в общем, глупой.

– Как-то поздней ночью эта стая появилась и вытащила меня из постели на улицу, – объяснила я. – Их альфа, огромный парень по имени Джонас, держал меня за шею и сказал Куперу, что свернёт её, как цыплячью, если мы просто не передадим ему долину и не исчезнем.

– Как Роанок [80]?

Я искоса взглянула на него.

– Колониальная Виргиния… всё сообщество будто растворилось в воздухе. Это как первая неразгаданная тайна Нового Света. – Он поднял руки, когда я перевернула омлет на его тарелку. – Ладно, расскажу тебе позже.

Я закатила глаза.

– В любом случае, очевидно, эти психи-отморозки доохотились на своих землях до такой степени, что там ничего не осталось, а долина известна тем, что является особенно лакомым кусочком в сообществе оборотней.

Он нахмурился, пока жевал.

– Полагаю, это было опрометчиво со стороны тех оборотней.

– Иногда территория – это всё, что у нас есть. И ты просто не поступаешь так. Оборотни генетически запрограммированы защищать свои земли, находиться рядом с ними. И отрывать нас от земли жестоко. В мозгу волка изначально прописано защищать определённый участок земли, охотиться и жить там. И наша стая именно этим и занималась почти тысячу лет. Поэтому, если бы им удалось резко выбить эту землю из-под нас, только представь, как бы наш мозг сопротивлялся такому положению вещей каждую секунду каждого дня. Это было бы пыткой. Но самым плохим было вот что: если бы они пришли к нам и спросили, могут ли остаться тут, я знаю, Купер позволил бы им. Чёрт, он ведь предложил им место, даже когда они угрожали нам. Он просто такой парень. Лучше меня, добрее.

– Брось, ты не настолько плохая.

Я прижала руку к сердцу.

– Спасибо за похвалу. Это так трогательно.

– Я знаю, что ты восхитительная, – сказал он.