Искусство осады

Позднее Ионафан был убит Трифоном, селевкидским претендентом на престол. В свою очередь, в 138 году до н.э. законный царь Антиох VII осадил Трифона в прибрежном городе Дора (Тель-Дор в Израиле). Силы Селевкидов окружили город, чтобы не дать осажденным бежать, и начали атаковать стены с помощью машин. Но Трифон не стал дожидаться исхода дела, предпочтя бежать морем в Апамею, где и встретил свой конец. Раскопки в Тель-Доре в 1980-х годах обнаружили камни для пращ, наконечники стрел и круглые камни, использовавшиеся для катапульт, а также и более крупные, видимо, предназначавшиеся для скатывания сверху.

Борьба Антиоха за восстановление своей власти над Иудеей в конце концов привела его под стены Иерусалима, который он окружил двумя широкими и глубокими рвами, семью лагерями и сотней трехэтажных башен (Иосиф 13.238–9). Город, измученный голодом, был вынужден сдаться, несмотря на попытки осажденных изгнать всех, кто не мог помочь в обороне.

Римские войны в Испании в 153–134 годах до н.э.

Все это время римская армия вела военные действия в Испании, где поражение Карфагена оставило некий вакуум власти. Еще в 195 году до н.э. Марк Порций Катон достиг огромного успеха на юге, но когда он заявлял, что покорил 400 «городов» (Плутарх 10.3), он видимо, трактовал слово «город» весьма вольно. Точно так же в 181 году до н.э. Кв. Фульвий Флакк, как говорят, взял «много крепостей» (Ливий 40.33.9).

Так или иначе, римские кампании в горной местности на севере Испании вызвали среди местных кельтиберийских племен растущее недовольство против римлян, и это длилось не одно поколение. В 153 году до н.э. Кв. Фульвий Нобилиор, чей отец осаждал Амбракию в 189 году до н.э., попытался взять кельтиберийскую крепость Нуманцию, но потерпел неудачу, чем вынудил своего преемника заключить мирный договор.

Гравюра шевалье де Фоляра, изображающая Нуманцию, показывает полное незнание географических особенностей местности и очень мало соотносится с описанием Аппиана, но зато хорошо демонстрирует, как в то время представляли себе типичную римскую осаду. Ошибочное представление, что римляне якобы всегда блокировали осаждаемый город, дожило и до XX в.

В 142 году до н.э. пришел черед Кв. Цецилия Метелла, который за успешное подавление восстания в Северной Греции стал называться «Македонским». Его период пребывания в должности проконсула в Испании запомнился в основном событиями в двух кельтиберийских городах. Сначала поблизости от Контребии Метелл продемонстрировал новый способ обмануть противника. Его отряды начали маршировать взад-вперед безо всякой цели, пока горожане не привыкли к этому и не перестали обращать внимание. Тогда римляне внезапно напали на них и взяли город врасплох (Валерий Максим 7.4.5). В военных действиях Метелл настаивал на такой секретности, что даже ближайшие подчиненные не знали его планов. Говорят, когда Метелла спросили о приказаниях на завтра, он ответил: «Если бы моя туника могла это сказать, я бы сжег ее» (Фронтин «Стратагемы» 1.1.12).

Вторым городом была Кентобрига, и здесь Метелл использовал осадные машины. Писатель Валерий Максим, который собрал свои «Замечательные слова и дела» для императора Тиберия около 30 н.э., отмечает, что защитники схватили детей одного из предателей и «подставили их под удары машин» (Валерий Максим 5.1.5). Метелл немедленно прекратил штурм, чтобы спасти жизнь мальчикам, при этом соседние общины, потрясенные его благородством и милосердием, признали власть Рима. По тексту Валерия Максима можно понять, что римляне использовали стенобитный таран. Но в изложении Ливия этот эпизод звучит по-другому: «Жители Кентобриги подставили детей перебежчика Рефогена под выстрелы артиллерии» (Ливий «Периохи» 53). Конечно, Валерия Максима часто осуждают за неточности, но если использование римлянами тарана сопровождалось артиллерийской стрельбой, то правы оба историка.

Тем временем Нуманция так и не желала подчиниться Риму. Можно предположить, что положение города на вершине холма сильно затрудняло доступ к нему, но историк Веллей Патеркул, источник гораздо более надежный, чем его современник Валерий Максим, так и не мог решить, чем был вызван успех нумантинцев — их мужеством или же некомпетентностью римских стратегов (Веллей Патеркул 2.1.4).