Искусство осады

«Взойдя на эту скалу и заняв ее, Сильва приказал построить насыпь. Множество воинов работало с большим рвением, так что насыпь выросла до 200 локтей (300 футов, или 90 м). Но он решил, что она недостаточно прочна и велика, чтобы служить основанием для машин, поэтому сверху положили слой больших валунов, плотно подогнав их друг к другу, на 50 локтей (75 футов, или 22 м) по высоте и ширине» (Иосиф 7.306–307).

Никаких признаков этого верхнего слоя не было найдено. Иногда в этом описании видят отдельную площадку наверху насыпи, но осадная башня Сильвы требовала ровного подъездного пути до самой стены. Предположение Хоукса о мощенной камнем дороге, идущей до верха насыпи, наиболее вероятно, но размеры Иосифа весьма спорны, если только его слова «200 локтей» не относятся к самому отрогу, а «50 локтей» — к слою, наваленному римлянами сверху.

Но Джилл предположил, что изначально искусственный слой достигал в среднем 8 м толщины (примерно 6 м по хребту и 10 м по склонам), создавая ровную дорогу, которая в своей высшей точке была на 12 м ниже вершины горы Масада. Несомненно, что именно этим объясняется та невероятная высота, которую Иосиф приписывает осадной башне Сильвы; при высоте 60 локтей (27 м) она была значительно выше, чем предыдущие римские башни, но именно за счет этого она на 10 м возвышалась над стенами крепости.

Генерал Адольф Ламерер первым понял, что римская осадная насыпь при Масаде была построена на естественном отроге горной породы, поднимавшемся вверх к крепости. Его предположительный уклон в 19 градусов требовал добавить 60 футов (20 м) материала (на рисунке показано пунктиром). Недавно Дэн Джил высказал предположение, что с тех пор поверхность размылась лишь на 1 метр.

Обитая железными листами башня была, по словам Иосифа, оснащена катапультами и, видимо, имела также таран, которым Сильва, наконец, начал пробивать стену. Но было хорошо известно, что тараны лучше всего работают против каменных стен, выбивая отдельные блоки и расшатывая всю конструкцию, так что когда римлянам удалось пробить стену крепости, защитники возвели земляной вал с деревянным частоколом, против которого таран был бессилен. Как пишет Иосиф, «удары машины были слабыми, потому что направлены были против материала, который поддавался и трамбовался с каждым ударом, становясь в результате только крепче» (Иосиф 7.314). Тогда Сильва прибег к старому как мир приему — он поджег деревянные конструкции. Но на следующий день, когда его войска вошли в Масаду, то обнаружили, что защитники крепости совершили массовое самоубийство.

Вид на Масаду с запада. Белая линия осадной насыпи ясно видна на склоне горы. Здесь мы имеем дело с необычным решением распространенной проблемы. Но думается, что в обычных обстоятельствах осаждающие предпочитали строить более пологие насыпи.

Современные ученые часто считают этот период высшей точкой в развитии осадного дела Древнего мира, хотя в осадах Суллы или Цезаря нельзя увидеть никакого особого превосходства над осадами других эпох. Например, Марсден считает решающим фактором победы в Иотапате те 160 артиллерийских снарядов, которые Веспасиан обрушил на город, и действительно, не говоря о прямом действии обстрела, его психологическое воздействие неизбежно должно было поддержать дух наступающих, так же как и подорвать уверенность защитников. Но тактике того периода можно легко найти параллели в осадах древности. Сложные приготовления к осаде Иотапаты напоминают работы Цезаря при Аварике, отчаянные стычки на улицах Гамалы похожи на сопротивление, оказанное войскам Цезаря в Герговии. Окружная осадная стена при Масаде есть прямое подобие ограждения Сципионом Нуманции, а тактика Сильвы копирует тактику Цицерона при Пиндениссе.