Искусство оскорблять

Именно съедение обеспечивало «сопричастие». Таким образом могли «впускаться» не только свойства и качества, но и духи, обитавшие в съедаемых предметах и существах.

В том или ином виде причастие существовало у почти всех древних народов, а до совсем недавнего времени — у зулусов, бушменов, тасманийцев, папуа, чукчей, юраков, тунгусов и т. д.

В более или менее оформленном виде мы можем наблюдать причастие у древних египтян, вкушавших особый хлеб, который в момент церемонии превращался в плоть воскресающего Озириса.

Брахманы древней Индии

«...также были знакомы с учением о пресуществлении или магическом превращении хлеба в плоть бога задолго до возникновения христианства».

Фрезер

Дионисийский культ демонстрирует небольшую «жанровую модуляцию», но далеко от сюжета не уходит. Там верующие живьем разрывали теленка и съедали его мясо, уверенные, что под видом кровавой бычатины они едят священное тело Диониса, способное даровать им счастье и удачу.

Древние мексиканцы изготавливали из кукурузного хлеба куски тела своего бога Витцилипутцли, которые пропитывались свекольным соком и после ряда церемоний (включавших обязательный пост) торжественно съедались.

Дж. Фрезер описывает это так:

«Они верили, что освящая хлеб, жрецы превращали его в саму плоть бога, и, что, следовательно все, кто вкусил этого освященного хлеба, поглотили частицу божественной сущности и установили посредством нее таинственную связь с богом».

В Митраизме, откуда причастие напрямую перешло к христианам, мы обнаруживаем его практически в современном виде.

И так во всем — до мелочей.

Даже такой пустяк, как обряд пострижения в монашество и вырезка пряди во время крещения восходит к повсеместно распространенному обычаю принесению в жертву волос.

По мнению Джевонса («Введение в историю религий») это — один из самых ранних ритуалов, отмеченных еще в культе Изиды. Также известно и то, что греческие моряки срезали волосы и кидали их на ветер, чтобы умилостивить Посейдона.

Мы можем не продолжать поиск премордиальной магии в таинствах христианства или любой другой религии.

Даже на основании трех приведенных примеров, очевидно ее тотальное присутствие.

Её сюжетные и смысловые схемы странствуют по векам, эпохам и народам, становясь все более и более затейливыми и авторитетными. Они не меняются в принципе, но обрастают атрибутикой, культурными смыслами, теоретическими обоснованиями, штатом обслуживающего персонала, а так же колоссальными финансово-административными потенциалами.

Мы уже отмечали, что подобные мысли не являются новацией.

Обычно они употребляются, как аргументы атеизма, но таковыми не являются.

Для развенчания какой-либо конкретной религии такие аргументы эффективны. Но для глобальной «идеи бога» они не только безвредны, но даже питательны.

Ведь от того, что мы убедились в удивительной схожести таинств и преданий во всех религиях мира, суть дела не поменялась.

Мы этим не «отменили» бога.

Более того, идея влияния сверхъестественной силы обрела еще большую силу и значимость, так как сотни разрозненных культов слились в одно глобальное явление, сопровождавшее человека с момента его социализации.

Масштабы влияния магии, конечно, завораживают.

Перед нами огромные, неохватные глазом массы людей: шлемоблещущие ахейцы и кровавые ацтеки, русские опричники и римские гладиаторы, французские куртизанки и египетские парасхиты, иудейские пророки и нобелевские лауреаты по литературе (и даже по физике), а также доминиканцы, трактористы, пианисты, философы, зулусы, тамплиеры, космонавты, юродивые, землепашцы, хронисты, факиры, шахтеры, пекари, императоры, астрологи, самураи, писатели, водопроводчики, охотники, живописцы, артиллеристы и аптекари… список бесконечен.

Это обитатели планеты за все пять тысяч лет фиксированной истории человечества.

Их примерно 100 миллиардов. Все они в той или иной степени религиозны. Они очень разные, но в каждом из них сработал и реализовался единый «мистический код». Он сформировал их мировоззрение, он руководил большинством их слов и поступков.

Разобщенные географически и хронологически homo век за веком, тысячелетие за тысячелетием облекают свои страхи и надежды в почти идентичные образы, сюжеты и обряды. Все они (в той или иной степени) убеждены, что их мысли транслированы им некой непостижимой силой, а в них самих живет ее частичка, именуемая словом «душа».

Мы видим настоящее чудо.

Древность гипотезы из очевидного контраргумента преображается в доказательный аргумент.