З. Питер Попофф, сверхпопулярный ясновидящий и целитель 80-х не был спиритом в традиционном смысле этого слова, но в своих публичных исцелениях и сеансах неизменно действовал силой призванного им «св. духа».
Попофф проявлял невероятную осведомленность о болезнях и именах совершенно неизвестных ему людей, впервые пришедших на его духовно-исцеляющие сеансы.
«Публичные молитвы Попоффа были необычайно точными и содержали в себе имена, медицинские диагнозы и другую личную информацию, полученную им от св. духа…»
«Выяснилось, что жена Попоффа перед началом и во время сеанса ходила по аудитории и непринужденно заговаривала с пациентами и их родственниками. Затем, при помощи портативного передатчика она передавала мужу, что надо говорить о том или ином пациенте. В результате Попофф объявлял тысячам пораженных почитателей точное имя, болезнь и адрес конкретного участника».
Разоблачен был при помощи банального радиоперехвата. Уличенный в обмане утверждал, что
«...пользовался радиопередатчиком дополнительно к силе духа святого».[47]
№ 13
Мы уже обсудили роль Гарри Гудини в истории спиритуализма.
В один ряд с ним мы можем поставить и прочих иллюзионистов-разоблачителей, а именно: Джозефа Даннигера, Джеймса Рэнди, Дерена Брауна, Йена Роуленда, Майка Эдвардса, Баначека, Джонни Томпсона, Криса Энджела, Дэвида Блейна и многих других.
Все они в разное время развенчивали медиумизм и экстрасенсорику, предлагая «загадочным» явлениям простые и проверяемые объяснения.
В частности Даннигер «читал мысли», «предсказывал будущее», воздействовал на предметы «силой взгляда».
Все эти сакральные действия, известные нам по истории древней магии, Даннигер сопровождал заявлениями, поясняющими, что все это — обычные, достаточно простые трюки. Он раскрывал перед публикой технику ясновидения, спиритизма и телепатии, разоблачая, как он выражался, «паранормальное мошенничество».
Отметим, что именно профессионалы-иллюзионисты набрасывались на спиритов и экстрасенсов при первой же возможности. Они и стали «похоронной командой» всех этих практик.
Вспомним, что самые амбициозные ученые комиссии, до включения в них иллюзионистов, как правило, никогда не были способны обнаружить обман.
Относясь ко всему чрезвычайно серьезно, академики не могли предположить, что искать надо не сверхтонкие и непостижимые явления, а веселый, хитрый, отполированный веками розыгрыш.
Иллюзионисты же видели и узнавали его сразу.
Здесь стоит вспомнить историю братьев Девенпорт, которых не смогли разоблачить экспертные коллегии, иногда включавшие более сорока профессоров Гарварда и Кембриджа.
Помимо профессоров на сеансах в доме Диона Бусико на Риджен-Стрит присутствовали и десятки журналистов, тщательно ищущих подвох и тоже не находивших его.
Братья Девенпорт, как известно из их жизнеописания[48], направились в Англию, чтобы «сразиться с материализмом в его собственной берлоге». Они дерзко бросили вызов всей британской науке — и почти победили ее.
Скептичная «Дейли Ньюс» сквозь зубы констатировала, что «чудеса, показанные этими шутами, уложили Англию на лопатки».
Кембриджская профессура грустно отмалчивалась, газеты язвили, но найти рационального объяснения происходившему на сеансах не мог никто.
Братья Девенпорт, «сразившие материализм», ликовали, давали победные интервью и устраивали балы и рауты.
И тут-то на их беду возник некто Джон Н. Масклайн.
Он был профессиональным, но малоизвестным фокусником.
Собрав печальную профессуру и журналистов, Масклайн легко и непринужденно повторил все, что так потрясло науку и прессу Англии. А потом публично объяснил технику этих трюков.
При этом Масклайн скромно заметил, что «это еще очень простые фокусы, научить которым он берется любого желающего за пару месяцев».
Разоблачение было настолько убедительным и разгромным, что один из Девенпортов публично покаялся:
«Я нахожусь сегодня здесь, будучи одним из основателей спиритизма, с тем, чтобы разоблачить его, как абсолютную ложь от начала до конца, как самое пустое из всех суеверий….»[49]
Градус трагизма в этом отречении был настолько высок и искренен, что даже ядовитая «Дейли Ньюс» в своей передовице обошлась без зубоскальства и «плясок на могиле». Она ограничилась заметкой следующего содержания: