Искусство понимать ребенка. 7 шагов к хорошей жизни

• Быть способным чувствовать, разрешать себе переживать, потому что добраться до сути можно лишь, когда ситуация коснется нашего сердца, а бесчувственному ничего кроме наносного и формального не показывается. Мы рассказываем об этом в третьей главе.

• Быть мужественным. Каждый из нас – немного кривое зеркало, и, чтобы это распознавать в себе, необходимы храбрость и хорошие отношения с собой. Поговорим об этом в четвертой главе.

• Увидеть происходящее глазами ребенка – в пятой главе мы покажем, как добраться до сути того, что происходит с ребенком. • Быть взрослым рядом с детьми – в шестой главе обсудим, что нужно детям от взрослых.

• Понимать, какие жизненные задачи решает ребенок в первые семь лет своей жизни, какие жизненные навыки приобретает, когда получает опыт совместной с родителями хорошей жизни. Об этом седьмая глава.

Семь глав как семь шагов к пониманию и принятию ребенка и… себя самого. И если это так происходит, разве жизнь не становится все более и более хорошей?

Благодарности

Мы – соавторы и отличаемся большой созвучностью суждений и самого восприятия. Поэтому, честно говоря, благодарность мы прежде всего испытываем друг к другу за время, которое провели в диалогах, работая над этой книгой. Это было хорошее время. Наша сонастроенность происходит, наверное, из общего корня развития – образования. Факультет психологии МГУ, конец 70-х – начало 80-х. Общие учителя, талантливые ученые Даниил Борисович Эльконин и Людмила Филипповна Обухова. Они сумели передать нам полную почтения любовь к детской психологии, Льву Семеновичу Выготскому, ребенку и самому удивительному миру детства. И нашу книгу мы посвятили именно открытому (феноменологическому) восприятию, открытому взгляду на ребенка.

Позднее, уже в 2000-е, у нас появился доступ к научным обоснованиям открытого наблюдения – к феноменологии и экзистенциальному анализу Альфрида Лэнгле (Alfried L"angle). Одной из нас повезло учиться и тесно сотрудничать с этим замечательным австрийским психотерапевтом, основателем направления, позволяющего точно и глубоко понимать взрослых и детей. Им всем, нашим учителям, поклон и слова искренней благодарности.

А еще мы от души признательны нашему преданному редактору Ирине Умновой, профессионалу-литератору и тонкому психологу. И Анастасии Храмутичевой, философу и молодой маме, а теперь и главному редактору семейного портала «Матроны.ру» – она первой прочитала этот текст.

И наконец, нашим близким, прежде всего детям – у них мы учились на собственных ошибках всему тому, о чем рассказываем в этой книге.

Глава 1. Внимательно смотреть на ребенка. Что это значит?

«Я держу на руках ребенка. Он вновь поражает: такой маленький, крохотные пальчики, сморщенное Я личико, маленькая головка, он весь может уместиться на моей ладони! Он ищет взгляд мамы – сосредоточенно вглядывается, и в этот момент два наших бытия сливаются. Он – мой! Его жизнь целиком зависит от меня! Первое чувство рядом с ним: такой беззащитный, ничего не знает, ни к чему не способен. Он нуждается в поддержке, он без меня не выживет»[2]. Чувство ответственности и готовность защищать – родительский инстинкт, сильнейший импульс, который в первую очередь запускает каждый младенец в нас, взрослых.

Но не только это чувство вызывает младенец. Мы смотрим на его крохотное тельце: все в нем такое маленькое, несовершенное и незавершенное; и ребенку пока позволяется многое, что не разрешается взрослому, например ощупывать себя, сосать палец. Мы, конечно, считаем его человеком. И взрослый, и более старший ребенок воспринимают младенца как человека, но «с оговорками». Эти ограничения не означают, что мы по существу отрицаем в нем человеческое, это просто «еще не». Ограничение его способностей, его некоторая «еще-не-совсем-человекость» означают также присутствие в нем чего-то другого, в определенном смысле чужого для нас, того, к чему мы не можем напрямую обратиться». Голландский феноменолог Мартинус Ян Лангевелд неспешно и бережно описывает переживания тех, кто только что стал родителем. Благодаря такому любящему взгляду открывается сама суть родительства. Лангевелд поясняет, как это происходит.