Искусство порока

— Я уже подумала и решила. Нет.

Маршалл посмотрел на Мейсона.

— Видимо, мне придется настоять на своем предложении.

Мейсон сдвинул брови.

— Капитан?

— Я считаю Атину своей женой, поскольку она уже принадлежит мне.

Атина взглянула на Маршалла в полной растерянности. Неужели он это скажет?

Мейсон еще больше нахмурился:

— Что это за обвинение? Вы хотите сказать, что она уже отдалась вам?

— В этом не было ее вины. Я ее соблазнил. Но у меня и в мыслях не было ее опозорить. И сейчас нет. Это одна из причин, почему я прошу ее руки.

Лицо Мейсона стало серым.

— Это правда, Атина?

У нее сжалось сердце.

— Это было ошибкой.

Он закрыл лицо ладонями.

Она почувствовала себя такой презренной, такой запятнанной. Она смотрела на эти старческие руки, за которыми она любила наблюдать, как они переворачивают страницы романтических книг, которые он всегда читал ей на ночь. А теперь этими руками он закрыл лицо, только чтобы не смотреть на нее.

Наконец он встал.

— Капитан Хоксуорт, своими бездумными действиями вы унизили мою семью. Будь я моложе, вызвал бы вас на дуэль. И плевать на закон, который их запрещает.

Маршалл тоже поднялся.

— Да, сэр. Я прошу прощения за оскорбление, которое нанес вам и вашей внучке. Я чувствую свою вину за то, что причинил ей боль и лишил ее будущего. Я могу лишь надеяться, что вы примете мой искренние извинения и позволите мне сделать то, чего требует от меня моя честь. Я дам Атине свое имя и заплачу выкуп за невесту, который вы назначите. И если вы примете мое раскаяние, знайте, что наш брак с Атиной защитит ее от криминального преследования — в случае, если все происходящее в школе Атины окажется в центре внимания прессы и начнется расследование. Ничто не заставит меня давать показания, поскольку по закону муж не может свидетельствовать против жены.

Мейсон был явно разочарован.

— Хорошо. Атина — ваша.

— Дедушка! Ты что! — завопила Атина.

Мейсон повернулся к ней лицом, и она увидела, как он вдруг постарел.

— Это ты выбрала его, внучка, не я. Когда ты согласилась лечь с ним в постель, он стал неотделимой частью тебя, а ты — его частью. Ты теперь дискредитирована. Если ты расстроена, винить в этом ты должна только себя. Ты позволила ему украсть у тебя привилегию самой выбирать себе мужа.

Тяжело ступая, Мейсон вышел из комнаты. Атина выбежала вслед за дедом, чтобы как можно быстрее скрыться в своей спальне.

Глава 19

Маршалл на минуту остановился, прежде чем постучать в дверь. Кроме отказа Атины выйти за него замуж, было еще более серьезное препятствие его браку с Атиной — его мать Аквилла Хоксуорт.

Будуар матери был самой большой комнатой в доме. В дальнем конце за ширмой была спрятана ванна из бронзы. По обеим сторонам камина располагались два дивана, обитые розовой тканью в тон чуть более светлым обоям с растительным орнаментом. Будуар был убежищем Аквиллы, и она проводила в нем все то время, когда в доме не было гостей.

Маршалл увидел ее сидящей за письменным столом у одного из трех высоких окон.

— А, Маршалл. Я хочу поговорить с тобой о Жюстине. Приближается день ее рождения. Я подумываю о том, чтобы дать обед в эту пятницу. Мы можем пригласить Герберта Стэнтона и попробовать склонить его к браку с твоей сестрой.

Маршалл сел на подлокотник одного из диванов.

— Мама, я хочу поговорить о другом счастливом событии, которое нас ожидает.

— О? — произнесла она, с рассеянным видом, продолжая что-то писать на листе бумаги.

— О моей свадьбе.

Перо замерло.

— Корделия дала свое согласие?

— Ей я не делал предложения, мама. Я попросил руки Атины Макаллистер.

Аквилла молчала. Маршалл ненавидел эти ледяные паузы, означавшие неудовольствие.

— Директрисы школы Жюстины?

— Да.

— Но она никто.

— Только не для меня.

— Я имею в виду, что у нее нет никакого положения в обществе.

— Она внучка Мейсона Ройса, барона Пенхалигана.

Аквилла тихо фыркнула:

— Я даже не знаю, кто это.

— Это не имеет значения. Барон благородный человек в полном смысле этого слова.

— В таком случае почему его внучка занялась бизнесом? Принимая во внимание, что графиня Кавендиш одобрила кандидатуру мисс Макаллистер и ее программу обучения, я послала в эту школу Жюстину. Но даже если в ее семье — неизвестно где и у кого — и есть титул, это не делает ее достойной стать твоей женой.

— Ты хочешь сказать, что она достаточно хороша, чтобы учить твою дочь, но не годится мне в жены? — вспылил Маршалл.

— Совершенно верно. Она не более чем служанка, выдающая себя за важную персону.

Так вот, значит, как. Придется побороться с презрением матери.

— Я очень прошу тебя изменить свое мнение. Эта «служанка», как ты ее называешь, станет моей женой.

— Не глупи. Она шотландка.

— У нее отец шотландец, а ее мать англичанка.

— Наполовину шотландка — это слишком много. Кроме того, ходят слухи, будто герцогиня Твиллингем согласилась покровительствовать мисс Макаллистер в качестве одолжения ее деду. Семья совершенно не имеет никаких средств. И ты собираешься жениться на мисс Макаллистер?

— Да.

Так он и знал — эта гробовая тишина. Лицо матери превратилось в маску утонченного презрения.

— Я этого не потерплю.

— Мама…