Искусство проклинать (СИ)

Всю дорогу до Сервиса Маго, я незаметно поглядывала по сторонам. Явной слежки не было, а всех фокусов этого хитрого дела я не понимаю. Но и так уже было ясно, что в покое меня оставлять не собираются. Убирать пока тоже, кажется, не спешат, но это 'пока'. Пока не убедятся, что голыми руками меня не возьмёшь, не уговоришь и не заставишь. Моё "железобетонное" упрямство ужасает порой, даже меня саму, но Хорс об этом ничего не знает…

Глава 29

Зойка боится спать одна, и это вполне понятно — слишком много ей пришлось пережить. Но она отлично держалась, не всякому мужику такое под силу. Я приютила её в своей спальне на раскладном кресле, чтобы не тревожить попусту Бабу Саню. Что самое удивительное, Зойка прекрасно чувствует себя, когда я брожу по ночам, без конца залажу в бар за минералкой, выглядываю в окно. Стоит мне замереть — и уже она начинает метаться в постели, тяжело дышать, всхлипывать во сне.

Ей спокойней при звуках человеческого движения, чем в тишине. Она рассказала, что почти неделю провела в комнатушке возле склада, где по ночам стояла жуткая мёртвая тишина, иногда прерываемая невнятным шёпотом и царапаньем стен. Тогда она сбивалась в комок на своём топчане, и колотилась всем телом, пялясь в темноту.

— Это были неживые, Тина! Целый подвал нежити. Как раз за тем поворотом, до которого мы не дошли. Перед выходом на лестницу, в той бане. Может, и Танька среди них… Ненавижу, ненавижу этот бассейн.

— Он теперь закрыт. И надолго, я думаю, если не навечно. На дне там должна быть такая каша, что за десять лет не соскоблишь… А работничков у Хорса поубавилось. С охраной он тоже разругался. В Автосервисе ребята болтали, что он отказался платить охранникам. А когда прижали посильнее, рассчитал всех своих рабочих и служащих до последнего.

— Значит, мы ему всё-таки пощипали перья?

— Конечно, и очень чувствительно пощипали: армию наш Фюрер потерял, охрану разогнал, соратников не досчитался.

Зойка уже отоспалась после поездки, и теперь иногда просыпается среди ночи, садится в постели, обхватив руками ноги, и смотрит, как я тяну глотками холодную воду.

— Нас теперь тоже только трое осталось, Тина — с опаской заглядывая мне в глаза, говорит она.

— Зато мы все в тельняшках! И стоим десятка! — я иду к окну, и дотягиваюсь до форточки, вдыхаю пахнущий сыростью воздух: Морем пахнет. На севере весенняя ночь пахнет ветром и травами, на юге — морем.

— Ты думаешь, мы справимся, Тина?

— Нет, не думаю. Нужна подмога. Это вопрос, о котором я думаю в последнее время.

— Ты бандитов хочешь нанять? Или…

— Или. Хотя, бандиты, тоже, не самый худший вариант. Никаких хлопот, никаких обязательств, заплати пощедрее — и всё. Но времени на их отбор и подготовку мало. И объяснения придумывать — тоже масса лишних хлопот.

— Тогда, что, у Маго будешь просить помощи?

— У Васо.

— Почему у Васо? У Маго самые лучшие джигиты в городе.

— Во-первых, Васо православный грузин, для которого женщина статусом всё же повыше домашнего животного…

— У Маго тоже есть православные. И статусом ты для него повыше многих мужчин.

— … А во-вторых, Васо отец троих детей, и ждёт четвёртого, от любимой жены.

— Вот как всё запущено, да? Думаешь, что Маго… Конечно, он к тебе неравнодушен, козе понятно. Я просто никогда об этом не задумывалась, а это невооружённым глазом видно… Наверное, это потому, что ты ведёшь себя так, будто ничего такого нет… Но он же готов ради тебя вдребезги разбиться. И потом, ты его от пули спасла, и имеешь право…

— С кавказскими мужчинами никогда не знаешь, где находится грань, за которой права переходят в обязанности.

— Значит, ты ему не доверяешь?

— Я ему доверяю. Доверяю всё, что могу доверить. Он, в самом деле, лучший в городе. И хороший человек, и надёжный друг, и неотразимый мужчина. Но он из той породы людей, для которых внешняя умеренность не является гарантией внутренней. От близких людей ему нужно всё: их счастье, их горе, их чувства, мысли и секреты…

— Так он и сам всё отдаст.

— Нет, потому что он мужчина. Кавказский мужчина, а, кроме того, ещё и глава клана. Мы с ним можем дружить только так, как дружим — с корректной прохладцей, издалека.

— А Док тебе всё доверяет? Каждую мелочь?

— С Доком совсем другое. Мы с ним родные по духу. Птицы одного полёта. Думаешь, он за меня не боялся там, в бассейне? Да хуже проклятого трясся, но он знает, что меня не удержишь. И я за него боялась, но тоже молчала. А Маго окружил бы меня двойной цепью боевиков, готовых сдувать пылинки, подать Кока-колу, и, главное, прикрыть виды на самое страшное. И бояться за него я не имела бы права — женское дело беречь красоту, а не умирать от тревоги. Понимаешь?

— Да, кажется, понимаю…

— Теперь представь себе, что Маго идёт со мной на Майскую ночь. Всё сам, только сам! Какие там джигиты! Кому меня можно доверить? А ведь это уже не просто уничтожение нежити. Это противостояние двух сил, и я главное лицо с нашей стороны. Я на это нацелена, специально обучена, и готова на всё. И рядом Маго, оберегающий каждый волосок на моей голове. Комментарии требуются?