Искусство проклинать (СИ)

Дан стал чаще задумываться. Однажды я застала его перед зеркалом, но он уклонился от прямого ответа. Я внимательнее присмотрелась к нему… Он изменялся. Кожа лица медленно, и, почти незаметно, но желтела и подсыхала. Резче обозначились скулы, а тени под глазами стали гуще. Несмотря на все мои старания, он изменялся… Я не стала об этом говорить ни с ним, ни с Бабой Саней. Зачем? Я уже всё приняла, как есть. Что будет, то и будет. Я приложу все силы, чтобы затянуть его увядание на как можно более долгий срок, и стану искать новые средства. А что, кроме новой седины в волосах, даст такое открытие Бабе Сане? И чем мне успокоить Дана? Он всё знает обо мне и просто не поверит, если я скажу, что он выглядит по-старому.

***

Пришёл долгожданный ответ, и Баба Саня, нетерпеливо разорвав конверт, развернула несколько листов, исписанных мелким почерком. Жадно забегала глазами по строчкам, откладывая прочитанное. Прочла, и вновь взялась за первый лист, уже медленнее. Я не расспрашивала, я уже знала, о чём письмо. Не конкретно, конечно, а, основную суть — то, что меня волновало.

Я не могу ждать! И Дан не может. И беззащитный перед такой напастью город, тоже не может ждать. С его работягами, стариками, начинающими вылезать из душных домов в прогретые скверы, с влюблёнными, для которых 'темнота — друг молодёжи', с его детьми… И Хорс не может и не будет меня ждать. И Митрофан… Он 'отработает' своё, и превратится в какого-нибудь неузнаваемого монстра, а моих тщательно сберегаемых сил просто не хватит на поиски…

— Тина, мы должны подготовиться. Пройти очищение, прослушать краткий курс наставлений и рекомендаций — начала разговор Баба Саня, покончив с чтением.

— А они сами? Они же могут приехать и помочь разогнать всю эту сволочь.

— Могут, и обязательно приедут. Даже если это будет стоить больших жертв… — она отложила письмо и села, выпрямившись в кресле: Тина, девочка моя! Меня попросили сберечь тебя любой ценой. Алексо — очень могущественное оружие, и он поддерживает тебя. Только тебя, на сегодняшний день. Ты должна выжить.

— Так это и есть Дар? Я — Боец? Они подтвердили?

— Дар уже есть… Алексо отличает Дар, и сам выбирает Бойца и Защитника. Он тебя выбрал.

— Баба Саня, а он отличает тебя?

— Не с такой силой. Возможно, просто чувствует родную кровь… Мне он может быть только защитой. С тобой он — оружие.

— Тогда почему нужно ждать? И сколько ждать?

— Скоро наступит май. Первая майская ночь считается у нечестивцев всего мира самой благоприятной для их грязных дел… — она умолкла, подбирая нужные слова.

— А это не так?

— Ну, не совсем. Не одна она, по крайней мере.

— Я тебя перебила, прости — терпеливо признаюсь я: Продолжай, пожалуйста. Что дальше?

— В эту майскую ночь у Братии есть противостояние. Очень серьёзное… Речь идёт о покушении на государство… на светскую и церковную власть.

— У нас, в России?

— Этого мне не сообщили. Да и зачем? Это ведь, не имеет значения — где? Главное — это нужно предотвратить. Какова бы власть не была — это дело людей, а не Сатаны… Они там справятся, я уверена. Но мы должны подождать.

— Я не могу ждать, Баба Саня! Это теперь мой город. Здесь живут близкие мне люди: друзья, знакомые, их семьи и дети.

— Они приедут обязательно, Тина! Это их долг, и они его всегда выполняют. Но настоящих Бойцов немного. Их становится всё меньше, к несчастью. В Братии несколько новых потерь… Сюда был выслан Дан…

— И они надеялись в такой ситуации только на одного Дана?

— Дан — самородок. Он прямой потомок Алексея, и мог сражаться по наитию, без подготовки. Вместе с Алексо им не было равных. Дан был Защитник. Искоренять Зло — его Дар. Он должен был разобраться здесь, что к чему и рассчитать силы, по необходимости — вызвать подмогу… Он просто не успел…

— В Чечне он тоже был Защитником? Искоренял чеченское Зло?

— Почему же чеченское? У Зла нет национальности, как у самого Врага. Оно ходит по всему свету, и ищет благоприятную почву для себя. Туда, где война, оно стремится в первую очередь. Кто угодно может привнести Зло на землю, израненную взрывами и политую кровью. А оно-то уж отыщет для себя чёрные души. Или заблудшие, способные поддаться искушению. Война многих выбивает из колеи…

— Он был там ранен. И Алексо получил повреждения. Это было Зло, Баба Саня?

— Зло. Это было Зло. Дан уничтожил самого страшного противника Братии за последние пятьдесят лет. Это чудовище натворило столько…

— Это был не человек?

— Человек. Старик, седой и сгорбленный. По виду — развалина.

— Ты, что, его видела? Ты тоже была там?

— Я его видела ещё в свои молодые годы, давно… Он и тогда был старик… Я не знаю всего, Тина. И не хочу вспоминать даже того, что знаю. Его больше нет. Память о нём проклята, а его последователи по всему свету — теперь просто пародия на былую силу.

— Хорс его последователь? Дан из-за этого попал в город?

— Хорс возвысился в своём тёмном ремесле случайно — такое бывает. Особенно, если наследственность подходящая… А Дана специально послали долечиваться сюда, потому узнали, что здесь стало нечисто.