ИСКУССТВО ПРОВОКАЦИИ

...Первая мировая война. В Копенгагене шпионы просто росли как грибы. В то время это был центр немецкого шпионажа, направленного на борьбу против России и, естественно, что русские здесь создали обширные агентурные сети. Наиболее важной частью этих сетей руководит генерал Потоцкий. В его задачу входило не только наблюдение за немецкими объектами, но и выяснение обстоятельств организации перевода денежных средств для большевиков. Его сеть состояла из трех ячеек и одной из этих ячеек руководил агент по кличке Конрад. Он был на связи с голландской агентурной сетью русских, которые проводили разведывательные операции в Германии и особенно в Руре. Из докладов генерала Потоцкого, прочитанных при дворе царя Николая Второго, становилось ясно, что генерал особенно ценил этого агента, который позже оказался в Швейцарии, где занимался взаимодействием с французской и чешской агентурой и «разведывательной деятельностью общего характера». Что сие означает, Трошин не понял, но далее в деле была приписка, что осенью 1917 года следы Конрада теряются. Последним местом контакта с Конрадом был Париж. Куда потом делся Конрад? Кто видел, что он убит или арестован? Если арестован, то должны были последовать какие-то действия тех, кто его арестовал — слишком ценный агент, чтобы вот так просто замочить и все! Но кому он в конце семнадцатого был нужен? Проблема в том, что сменилась власть в России. Тогда, может быть Конрад просто ушел? Ушел со всеми своими сведениями. Но он обязательно всплыл бы где-нибудь в Белом движении. Обязательно появился бы! Слишком много знал этот парень. Что-то здесь не так.

Трошин открыл следующее дело.

...Тысяча девятьсот двадцать первый год. Опять — Париж. На контакт с ОГПУ выходит человек, который просит называть его — Конрад! Его непосредственная близость к руководителю парижского Русского общевоинского союза генералу Кутепову позволила сотрудникам ЧК-ОГПУ войти более глубоко в белоэмигрантские организации. «Значит, все-таки — белое движение», — подумал Трошин. — «А потом замучила совесть — сколько раз такое было». И тут же Сергей наткнулся на секретную докладную агента ОГПУ Якушева из Хельсинки. Якушев сообщает, что перехватил донесение из Москвы от тайного агента берлинского Высшего монархического совета Конрада! Очередной Конрад предупреждает верхушку белого движения, что британскому суперагенту Сидни Рейли в России готовят западню и он не должен поддаваться на провокации и возвращаться в Россию для контактов с предполагаемыми сотрудниками несуществующей монархической организации «Трест».

«Можно свернуть себе голову», — подумал Трошин. «Невозможно себе представить ситуацию, когда на два лагеря работают агенты с одинаковыми именами. Или кто-то дурит, или этого Конрада попросту нет. Но как тогда быть с докладной Яна Берзиня Дзержинскому, в которой он, будучи заместителем начальника военной разведки, в декабре 21-го пишет о завершении операции по внедрению агента Конрада? И почему вдруг после этого Берзинь становится начальником военной разведки, судя по документам, аж до тридцать пятого года? Кто-то круто заварил кашу наверху. А если этот Конрад не агент, а условный пароль, который понимали только посвященные? Что за игра шла в руководстве страны? Почему после возникновения очередной раз имени Конрада, происходят резкие перемены в руководстве советской разведки? Почему Конрад все время так тесно связан с Германией? Какая неизвестная секретная связь между Германией и советской разведкой могла быть в то время? А что если царские разведывательные сети продолжали действовать уже со знаком «наоборот»? То есть, те кто получал от немцев деньги на революцию продолжали их получать, но уже за другую работу. Если действительно немцы финансировали большевиков во время подготовки революции, то почему они должны были вдруг перестать это делать после достижения победы большевиков? И что характерно, кроме упоминания имени Конрада, больше ничего о нем нет. Ни слова. Опять пауза на 10 лет. Почему, почему, почему?» — В голове у Трошина появилась крамольная мысль, которая была логическим выводом из только что поставленных перед собой вопросов: кто привел к власти Гитлера. — «Не мы ли расплатились за свой приход к власти в 17-ом? Если это так, то становится понятно многое из того, что происходило до войны. Мы с немцами дружно делили Польшу и предполагали разделить все остальное между собой. Понятно, что немцам надо было восстановить былое могущество и лучшего партнера по величию трудно было подыскать! Потом что-то случилось! Что? Не поделили Испанию? Поссорились Иван Иваныч с Иван Никифоровичем?» — Трошин подумал о том, что чем дальше он влезает в этот поиск, тем отчетливее становится опасность выйти на что-то совершенно невероятное. — «Ладно. Ты погоди, а то так можно окончательно свихнуться! Тебе, орел, уже чертики начали мерещиться. Посмотрим, что там дальше есть».

В следующем деле, где упоминается агент Конрад, речь уже идет совсем о другом.