ИСКУССТВО ПРОВОКАЦИИ

А я им и не возражал. Не нравится Израиль — пожалуйста, мне все равно — мне там не жить — там арабы близко, а они меня раздражают тем, что им можно иметь сорок жен, а мне только сорок любовниц (жены обходятся дешевле), а это — обидно! К сорок пятому году у меня уже была такая картотека на фрицев, что будущие дивиденды меня вполне устраивали. Тем более, что бизнес с приездом немцев на их новую родину, стал еще более успешным: статьи расходов резко сократились, а доходные статьи стали расти не по дням, а по часам. Дело в том, что за информацию я уже не платил — они сами совершенно бесплатно друг про друга такое рассказывали, чтобы представить своих соплеменников совершенными нацистскими демонами, что я только диву давался. Например: прихожу в дом на авенида де-Майо к сеньору Хуану Марии Эстебану (бывшему фон Мейеру) и предлагаю ему несколько историй из его недавней прошлой службы в пражском гестапо. Все красиво оформлено, с фотографиями повешенных, личными подписями и приказами, а также копией решения военного трибунала о его розыске. Сеньор Эстебан пугается, а я, чтобы завтра проснуться здоровым, заверяю его, что некие бывшие единомышленники хотят его смерти. Я отдаю ему все эти документы, но вижу как работают его мозги: он отходит от первого испуга и перестает видеть во мне шантажиста. Он лихорадочно пытается понять: кто из его знакомых хочет создать ему проблемы. Он рассказывает многое из того, чего нет в моих досье на этих людей. Он топит своих, а я ухожу его другом, который не хочет ему зла. Я не боюсь, что он расскажет им про меня — он уже слишком много рассказал мне о них. Лично мне эти люди не нужны — я не вершу правосудие и меньше всего похож на судью. Но они нужны английской и американской разведкам, а мне нужны их безделушки, которые я выставлю на аукцион. Вернее, это они сами в счет взноса в благотворительный фонд, выставят их на мой аукцион. А я на эти деньги куплю очередную партию товара, выручку от которой вложу в предвыборную кампанию какого-нибудь парламентария, ну, скажем, в той же Австрии (то есть, куплю себе немного политики), проверну пару серьезных операций, а потом продам все это по сходной цене какой-нибудь разведке. Все ведь в жизни зависит от обстоятельств этой самой жизни!

Все мои мысли по поводу скорого моего визита в Аргентину сейчас, в пятьдесят пятом году, связаны не только с тем, что Моник наконец-то выдала обещанную информацию по «коллекционеру», у которого есть, вывезенные из Голландии, эскизы Рембрандта к «Ночному дозору». Я собираюсь посетить бывшие владения еще и потому что хочу пообщаться кое с кем по поводу проблем в Германии. Активность русских как-то спала и надо подкинуть им работы, а то они там, на Лубянке, совсем заснули после ухода Берии. Я ведь уезжая из Аргентины в пятидесятом (когда понял, что всему когда-нибудь приходит конец) в Нидерланды, купил пару гостиниц в самом центре Буэнос-Айреса на дорогой пешеходной улице Флорида через подставную фирму в Швейцарии, так что это вроде инспекции — как там мои гостиницы? Мне надо разбудить КГБ и заставить нервничать их нового резидента в Буэнос-Айресе.