Искусство провокации. Как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в Британии эпохи Возрождения

Когда религиозная группа, позже получившая название квакеров, решила, что пред лицом Бога все равны (в то время это считалось радикальной и подрывной идеей, потому что под этим подразумевалось, во-первых, что к джентльменам нужно обращаться точно так же, как и ко всем остальным, и, во-вторых, что никто не является особым проводником слова божьего, и, соответственно, никаких попов и вообще института священнослужителей существовать не должно), они решили обращаться ко всем только «thee» и «thou». Это хорошо соответствовало их философии религиозного братства, но вызывало невероятную враждебность со стороны буквально всех остальных. Квакеры не просто вели себя иначе на религиозных службах и по воскресеньям располагались отдельно от всех: они вели себя грубо и неуважительно по отношению ко всем во всех аспектах повседневного общения. Многих из тех, кто спокойно бы отнесся к небольшим религиозным разногласиям с респектабельным членами общества, возмущало неуважение, проявляемое постоянным употреблением слова «thou». Как мы все знаем, с самыми большими разногласиями между разными людьми легче справиться с помощью сочувствия и уважения, чем с незаметными мелочами, которые иногда мгновенно убивают все наши добрые намерения и выдержку.

Чтобы добиться идеальной джентльменской речи, писал Ричард Бретвейт в 1630 году, нужно постоянно знакомиться с лучшими ее образцами. Он составил список рекомендуемых авторов и их произведений, олицетворявшими собою хороший английский язык, в который входили в том числе «Жизнь Ричарда III» сэра Томаса Мора и «Аркадия» сэра Филипа Сиднея. Большинство писателей опирались на латинскую грамматику и стилистику. Практические и современные речевые модели нужно было искать в проповедях знаменитых священников, речах, произносимых в парламенте, и на судебных заседаниях в Звездной палате. Эти модели опять-таки имели прочные классические корни. Проще говоря, чем больше ваши речи похожи на перевод с латыни, тем лучше.

Плохие примеры для подражания тоже были вполне доступны; один из таких примеров – Уильям Шекспир. Да, он не из самых худших возможных примеров, но заимствовать слова из театральных постановок было совсем не комильфо. «Гамлета» цитировали мясники, а не джентльмены. Театр предлагал дешевые и доступные развлечения, и каким бы умным и прекрасным ни был театральный язык, он все равно был запятнан популярностью. Да и вообще, кто такой этот выскочка из провинциального Стратфорда? Толком не образованный сын ремесленника, который выдавал свое происхождение, вставляя в произведения словечки из уорикширского диалекта! Нет, за хорошей английской стилистикой точно обращаться надо не к нему.

Невоспитанный щеголь Клемента Эллиса, о котором тот писал в 1660 году, вдохновлялся «Дон Кихотом или какими-нибудь другими модными романами», использовал множество «недавно выдуманных» слов – вот и еще одна черная метка Шекспиру, ибо тот был самым неутомимым изобретателем новых слов, – и интересовался любой «похабной дрянью», которая появлялась в продаже. Если вы знали наизусть, допустим, шекспировского «Короля Лира», это означало, что вы провели не один вечер в театре, праздно наслаждаясь жизнью в компании простолюдинов по соседству с борделями и кровавыми представлениями по травле медведей.