Искусство провокации: как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в британии эпохи возрождения

Если вы хотели досадить кому-нибудь, пыхнув табачком в лицо, то стоило выбирать для этого наиболее эффективную обстановку. Например, церковь. Католическая церковь в континентальной Европе запретила курение в церкви и всех «священных местах» как отвратительную и безбожную привычку. Англиканская церковь так не поступила, но священнослужители чувствовали себя вправе – даже, собственно, обязанными – метать громы и молнии против «похотливой» природы курения и его якобы тесной связи с пьянством и другими пороками. Если вам не хватит смелости, чтобы закурить в церкви, то можете попробовать вызвать недовольство окружающих за обеденным столом, где запах мог «обратить любой вкус в пепел». Бесконечные разговоры о табаке – его различных типах, что лучше, «трость» («cane») или «пудинг», какой купец его привез, где его вырастили, о цвете, текстуре, сухости и чистоте, о том, насколько мелко его нарезали, о различных болезнях, которые, по мнению некоторых (не всех) медиков, он мог вылечить, – тоже, по мнению некоторых комментаторов, довольно-таки сильно раздражали собеседников, особенно если сопровождались клубами дыма. Другие жаловались, что из-за курения люди стали неразговорчивы, что глупцы затыкают рты трубками и усердно курят, когда не знают, что сказать. Так или иначе, большинство нелюбителей табака были согласны в том, что с курильщиками очень скучно общаться.

В 1614 году на рынки Лондона прибыл первый коммерческий груз табака без посредников с Иберийского полуострова: его привез Джон Рольф из Джеймстауна в Виргинии. Первые годы этого колониального поселения выдались катастрофическими. В 1607 году немало мужчин (и мальчиков, но без женщин) отправились в Америку, вдохновленные тем, что сейчас называют первой в истории настоящей рекламной кампанией. Словно простаки-читатели Томаса Деккера, они приняли все преувеличенные обещания за чистую монету – большинство поселенцев не взяли с собой никакого сельскохозяйственного оборудования, да и земледельческим опытом не обладали. Прибыли они в неудачное время (в Америке стояла засуха), вели себя тоже не лучшим образом, так что вскоре начались стычки друг с другом и с местными жителями; это не сулило ничего хорошего. Несмотря на кораблекрушение и кризис финансирования, в следующие несколько лет за первыми поселенцами последовали другие мужчины с припасами и оборудованием (немногим позже туда наконец приехали и женщины), но дела все равно шли крайне тяжело. Сотни поселенцев умерли от голода и болезней, утонули или погибли в военных конфликтах – были даже случаи каннибализма.

Прибытие Джона Рольфа, который пережил кораблекрушение и потерял на Бермудах жену и ребенка, стало поворотной точкой – вскоре за ним прибыл четвертый флот с припасами. Благодаря улучшившимся условиям он сумел вырастить высокосортный табак, который можно было продать в Лондоне. Предыдущие образцы, которые завозились из колонии, были местной разновидности и никому не понравились, а вот новый сорт вырастили из семян, тайком привезенных с Тринидада. По оценкам Барнаби Рича, солдата, ставшего писателем, в 1614 году, когда привезли первый урожай из Виргинии, в Лондоне было уже 7000 торговых точек для продажи табака. Это, скорее всего, преувеличение, но все-таки дает определенное представление о размере рынка, который могла обслуживать колония. Во многих торговых заведениях табак был не основным продуктом. Основными поставщиками, похоже, служили таверны и аптеки, но были и другие лавки, в которых табак стал главным или вообще единственным товаром. Покупателям часто предлагали оставаться и курить у дверей лавки – так появились новые места для социализации.

Во многих местных лондонских записях в следующую пару десятилетий можно найти жалобы о новой привычке и новых заведениях. Судьи из Серджантс-Инн, например, несколько раз попытались закрыть «соседнюю» лавку, которая немало раздражала их «вонью и запахом табака». Нелюбители табака часто упоминают его запах, но это было далеко не единственным, что они находили отвратительным в подобных заведениях. «Его лавка – настоящее рандеву любителей поплеваться, где люди разговаривают носами, а их слова – дым», – так в 1628 году Джон Эрл описывал типичного торговца табаком. Мы уже отмечали ранее, что табак, как считалось, помогал выводить флегму из организма – все его якобы полезные медицинские свойства основывались на этой характеристике. Кроме того, из-за популярных тогда сортов табака и форм трубок смола поднималась из чаши с дымящимися листьями вдоль трубки и попадала в рот курильщику, и ему приходилось сплевывать эту темную горькую жидкость. Окрестности табачных лавок, должно быть, быстро приобрели характерный облик и постоянный запах.