Читаем Искусство путешествовать полностью

Мои восторги по поводу жизни в Амстердаме были теснейшим образом связаны с моей неудовлетворенностью некоторыми сторонами существования в стране, где я родился и вырос. Дома мне очень не хватало подлинной современности и эстетической простоты и лаконичности. Мне претили наше английское нежелание жить в городе по-городскому и наш образ жизни и мысли, непредставимый без тюлевых занавесок.

Порой то, что мы с восторгом воспринимаем за границей как экзотику, на самом деле является именно тем, чего нам так не хватало дома.

4

Для того чтобы понять, что стало столь экзотично-притягательным для Флобера в Египте, для начала будет полезно внимательно разобраться в чувствах, которые он испытывал по отношению к Франции. То, что так привлекало его в Египте своей новизной, неожиданностью и в то же время осмысленностью, во многих отношениях было полным противоречием тому, что вызывало его плохо скрываемую ярость в родной стране. В основном это было связано с системой ценностей, убеждениями и моделью поведения французской буржуазии, которая со времени падения Наполеона являлась доминирующей силой во французском обществе, определяя тон и характер периодической печати, политику, этику и светскую жизнь. Для Флобера французская буржуазия оказалась вместилищем всех самых отрицательных человеческих качеств, таких, как снобизм, лживая и ложно понимаемая добропорядочность, расизм и невероятное помпезное самодовольство. «Мне самому порой бывает странно, насколько легко самые обыкновенные, банальные высказывания [нашей буржуазии] ставят меня в тупик или же, наоборот, выводят из себя, — жалуется он, с трудом сдерживая копящуюся ярость. — Все эти жесты, голоса, интонации — я просто не в силах выносить их. А от их примитивных и глупых высказываний у меня начинает кружиться голова… Буржуазия… — это для меня нечто непостижимое». Тем не менее на протяжении тридцати лет писатель упорно пытался понять этих людей, наиболее наглядно отразив результат этого процесса в своем «Лексиконе прописных истин» — сатирическом каталоге наиболее характерных и удивительных, с его точки зрения, предрассудков, свойственных французской буржуазии его времени.

Даже элементарная попытка хотя бы в общих чертах сгруппировать по темам статьи, вошедшие в этот словарь, поможет понять, что именно в родной Франции вызывало такое отторжение у писателя и на чем основывался его энтузиазм по поводу Египта.


Подозрительно-неодобрительное отношение к творческим людям

Абсент — яд страшной силы. Одна рюмка — и вы покойник. Журналисты пьют его, когда пишут статьи. От абсента погибло больше наших солдат, чем от бедуинских сабель и пуль.

Архитекторы — все идиоты; делая проект дома, всегда забывают предусмотреть в нем лестницу на второй этаж.


Нетолерантное отношение к жителям других стран, невежество относительно всего, что касается этих стран (и животных, там обитающих)

Английские женщины — даже не верится, что у них могут быть симпатичные дети.

Верблюд — у дромадера два горба, у бактриана — один. Или наоборот; никто и никогда не в состоянии этого запомнить.

Слоны — известны своей хорошей памятью, а также тем, что поклоняются солнцу.

Французы — величайший народ на земле.

Гостиницы — бывают хорошими только в Швейцарии.

Итальянцы — все музыканты. Все обманщики и предатели.

Джон Буль — если вы не знаете, как зовут англичанина, смело обращайтесь к нему, называя Джоном Булем.

Коран — книга, написанная Магометом. В основном в ней речь идет о женщинах.

Чернокожие — очень странно: оказывается, у них белая слюна и они даже могут говорить по-французски.

Чернокожие женщины — в постели лучше, чем белые (см. также: Брюнетки и Блондинки).

Черный — всегда следует добавлять «как эбеновое дерево».

Оазис — постоялый двор или гостиница в пустыне.

Женщины из гарема — все восточные женщины принадлежат к чьему-либо гарему.

Пальма — придает особый колорит восточным пейзажам.

Мачизм — серьезное и вдумчивое отношение к жизни.

Кулак — управлять Францией нужно твердой рукой, а еще лучше — железным кулаком.

Ружье — в загородном доме обязательно нужно иметь хотя бы одну штуку.

Борода — признак силы. Слишком большая борода вызывает облысение. Прикрывает галстук от преждевременного износа.


Перейти на страницу:

Все книги серии Мировой бестселлер

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия
Пропавшие без вести
Пропавшие без вести

Новый роман известного советского писателя Степана Павловича Злобина «Пропавшие без вести» посвящен борьбе советских воинов, которые, после тяжелых боев в окружении, оказались в фашистской неволе.Сам перенесший эту трагедию, талантливый писатель, привлекая огромный материал, рисует мужественный облик советских патриотов. Для героев романа не было вопроса — существование или смерть; они решили вопрос так — победа или смерть, ибо без победы над фашизмом, без свободы своей родины советский человек не мыслил и жизни.Стойко перенося тяжелейшие условия фашистского плена, они не склонили головы, нашли силы для сопротивления врагу. Подпольная антифашистская организация захватывает моральную власть в лагере, организует уничтожение предателей, побеги военнопленных из лагеря, а затем — как к высшей форме организации — переходит к подготовке вооруженного восстания пленных. Роман «Пропавшие без вести» впервые опубликован в издательстве «Советский писатель» в 1962 году. Настоящее издание представляет новый вариант романа, переработанного в связи с полученными автором читательскими замечаниями и критическими отзывами.

Виктор Иванович Федотов , Константин Георгиевич Калбанов , Степан Павлович Злобин , Юрий Козловский , Юрий Николаевич Козловский

Фантастика / Проза о войне / Альтернативная история / Попаданцы / Военная проза / Боевик / Проза