Искусство путешествовать

Как же редко и сколь немногим удается сделать столько, сколько действительно можно успеть совершить за человеческую жизнь!

3

Именно гостиничная горничная — и только она целиком и полностью ответственна за то, что я, в конце концов, сподобился совершить исследовательскую вылазку на мадридские улицы. Трижды она вламывалась ко мне в номер, волоча за собой швабру и тележку с моющими средствами и приспособлениями для уборки, и трижды устраивала самодеятельное театральное представление: увидев человека на кровати под одеялом, она с преувеличенным испугом взвизгивала, а затем заявляла: «Ой, здрассте! Ну, это… извините». После этого горничная с шумом выкатывала свое хозяйство обратно в коридор, не забыв, разумеется, напоследок посильнее и погромче «задеть» шваброй дверь номера. Видеть это зрелище в четвертый раз у меня не было ни малейшего желания, и я заставил себя встать, одеться, заказать горячий шоколад с булочками в гостиничном баре и даже выйти на улицу, чтобы совершить вынужденную прогулку по той части города, которую мои путеводители почтительно называли Старым Мадридом:

«В 1561 году Филипп II выбрал Мадрид на роль столицы своего королевства. В те времена это был всего-навсего маленький кастильский городок с населением, едва превышавшим 20 тысяч человек. В последующие годы Мадриду было суждено стать нервным центром могущественной империи. Вокруг старинной мавританской крепости одна за другой появились узкие улочки с плотно стоящими друг к другу домами и средневековыми церквями. Сама крепость со временем была снесена, и на ее месте сначала возвели готический дворец, а затем — Паласио Реаль, королевский дворец Бурбонов, который украшает центральную площадь города в наши дни. В XVI веке — в период правления династии Габсбургов — город неофициально называют „Австрийским Мадридом“. К этому времени он уже застроен богатыми монастырями, соборами и роскошными дворцами. В XVII веке обретает знакомый нам облик главная площадь города — Пласа Майор, а Пуэрта-дель-Соль получает статус духовного и географического сердца Испании».

Я стоял на углу Калье-де-Карретерас и Пуэрта-дель-Соль — на неприметном, ничем не выдающемся перекрестке неправильной формы, что-то вроде полумесяца в плане, — в центре которого замер взгромоздившийся на коня Карлос III (1759–1888). День был ясным и солнечным, толпы туристов щелкали фотоаппаратами и слушали, что им рассказывают экскурсоводы. Я же стоял и думал: что я здесь делаю? Почему мне не по себе? Что мне здесь делать и как я должен на все это реагировать?

4

Гумбольдта такие мысли и вопросы не терзали. Всюду, куда бы он ни приезжал, его миссия была понятна и заранее предопределена. Он знал, что должен собирать информацию, фиксировать факты и проводить эксперименты.